Огерн проводил его взволнованным взглядом.
— Хоть бы у него все получилось… — пробормотал он и обернулся к двергу. — Что ж, друг, я не могу отговаривать тебя, но, надеюсь, и с тобой встретимся вновь.
— Не сомневайся, — заверил Огерна дверг. — Но еще до того, как ты нас увидишь, ты нас почувствуешь — ну, не нас, так нашу работенку.
С этими словами дверг развел руками в стороны и начал вертеться на месте, все быстрее и быстрее, и в конце концов с головой ушел под землю.
Лукойо и Огерн стояли и смотрели на маленькую ямку на том месте, где только что стоял их товарищ. Наконец полуэльф вымолвил:
— Что это он такое сказал — как мы почувствуем их работу? Можно только молиться, чтобы он не имел в виду двергские мечи, которыми они нам проломят черепушки!
— Я так не думаю, — задумчиво проговорил Огерн. — Мы были с ним братьями по оружию, мы спасли его из плена, и он нам сколько раз помогал. Мы друзья, товарищи. Нет, он не может предать нас.
Лукойо немного успокоило то, что новый Огерн не стал всезнайкой. К ним подъехал на верблюде Дариад и сообщил:
— Женщины и дети отправятся в те края, где мы обычно останавливаемся на лето, а наши воины готовы к походу, Огерн! Скажи, в какую сторону мы пойдем?
— На северо-восток, — ответил шаман. — Там стоит город Куру!
Они шли несколько дней. Кочевники весело распевали, несказанно радуясь тому, что ушли от Песчаного моря. Но когда пустыня кончилась, когда отряд поехал по землям, густо поросшим растительностью, кочевники начали нервничать — похоже было, что вид чужих плодородных земель их пугает.
— Что это за зеленые стебли в полях вокруг нас, Огерн? — спросил шамана Дариад. — Не может быть, чтобы это была трава!
— Это все-таки трава, — ответил юноше Огерн. — Это побеги ячменя.
— Ячменя! Так вот откуда потом берутся его зерна!
Дариад с таким благоговейным восторгом смотрел на поля, словно находился в большом городе, рядом с домами впятеро выше себя.
Время от времени они замечали на полях людей, ухаживающих за посадками. Те поднимала головы и таращили глаза, изумленные видом верблюдов настолько же, насколько бихару — зрелищем ячменных полей. То тут, то там кто-то из крестьян вскакивал и пускался наутек.
— Они нас так боятся? — спросил Дариад.
— Наверное, — ответил Огерн, хотя думал, что все обстоит иначе.
Горизонт стал неровным, через некоторое время он вздыбился невысокими холмами, издали казавшимися лиловыми.
— Холмы? — сдвинул брови Дариад. — И не песчаные?
— Это и вправду холмы, — ответил Лукойо. — Почти целиком поросшие деревьями и травой.
— Я слыхал про деревья, — пробормотал Дариад, глядя на далекие холмы восхищенными глазами.
— Увидишь ты деревья, — мрачно проворчал Лукойо. — А за деревьями и еще кое-что — не обрадуешься.
Огерн согласно кивнул.
— По другую сторону этих холмов, Дариад, начинаются земли, которые жители Куру считают своими.
Дариад изумленно глянул на шамана. Лукойо понял, что юноше хочется спросить Огерна, откуда он это знает, но кочевник промолчал, и Лукойо одобрительно кивнул. Ведь Огерн в конце концов стал шаманом. Это не означало, что он знает все, это значило только, что, уж если он что-то знал, удивляться этому не следовало.
Но даже шаман не мог предвидеть того, что, когда отряд поедет по тропе между двумя холмами, ему встретится вооруженное войско в багряных кожаных доспехах.
Полководцы прокричали приказы. Войско дружно вскричало, воины опустили копья и бросились вперед.
Бихару обнажили мечи, но Огерн крикнул:
— Назад! Отступаем!
— Нет, Огерн! — возмутился судья. — Мы пришли, чтобы сражаться!
— Не здесь и не сейчас! — крикнул ему в ответ Огерн. — Человечеству мы не поможем, если погибнем до главной битвы! Драться сейчас рано: нас слишком мало. Отходим! — И, развернув верблюда, Огерн поднял руки и запел.
— Назад! — воскликнул Дариад, развернул верблюда и погнал его к холмам. — Так говорит шаман! Отступаем!
Бихару неохотно стали отступать, а Огерн поехал за ними, продолжая распевать и размахивать руками. А там, откуда отъезжал Огерн, оставались уходившие бихару, вернее, их подобия. В конце концов вместо каждого их кочевников осталось десять ему подобных.
— Кто они такие, Огерн? — прошептал Лукойо с вытаращенными глазами.
— Это иллюзии, ожившие сны, — ответил Огерн. — И все же они имеют достаточно плоти для того, чтобы немного задержать воинов-куруитов. Назад, да побыстрее! — И Огерн погнал своего верблюда за Дариадом.
Плохо соображавшие, что происходит, бихару припали к холкам верблюдов, и животные быстрой трусцой припустили по тропе. Бег их казался неторопливым, но на самом деле бежали они довольно резво. Отряд мчался по тропе между холмами, а позади слышались звуки боя — крики и бряцание оружия.