— Здорово сработано… Учитель! — тяжело дыша, выговорил Огерн.
— Счастливое совпадение, — объяснил Манало. — Огерн, давай я пойду сам!
— Еще пять ярдов… осталось! — выдохнул вождь.
Лукойо ужасно обрадовался этому известию. Ноги у него словно свинцом налились, все тело ныло от боли, руки отяжелели так, что ему казалось, будто на каждой висит по дипсосу. Он с трудом переставлял ноги и вдруг увидел, как впереди него фигура Огерна вырастает на глазах. Выше, выше, и вот уже вода доходит ему только до пояса. С радостным криком Лукойо бросился к берегу, ступил… и почувствовал, как ноги засасывает ил. Он упал лицом в воду.
Лукойо барахтался, пытаясь вдохнуть, но уставшие руки не желали слушаться. Волна ужаса захлестнула его, но тут чья-то сильная рука ухватила полуэльфа за куртку и подняла над водой.
— Я… уже… потерял двоих… сегодня, — задыхаясь, вымолвил Огерн. — Не хотелось бы… потерять… и тебя.
У Огерна не хватило духу возражать, когда Манало слез с его плеча и пошел до берега сам: Огерн поспешил за мудрецом и выволок на берег Лукойо. Там он отпустил полуэльфа и, повернувшись к реке, встал, тяжело дыша. Лукойо повалился на траву, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Тут и там из воды выбирались бири, падали в изнеможении на траву, облегченно дышали.
— Долго отдыхать нельзя, — предупредил Манало. — У них есть баржи — длинные плоские лодки, способные перевозить лошадей и людей. Переплывут реку — станут догонять нас на повозках, в которые впрягут лошадей!
Огерн нахмурился. Он еще не успел отдышаться.
— Что такое… повозка?
— Представь себе половину большого горшка на колесах — такого, что в нем поместится человек.
— Может, это как… такое седло… бывает…
— Какое?
Лукойо принялся было объяснять про особое седло, потом понял, что получается нескладно, махнул рукой:
— Пусть лучше Манало нам скажет, что такое колесо.
— Представьте себе бревно, — сказал Манало. — А теперь представьте, что отрезаете от него плоский кусок, как если бы отрезали от жареного мяса.
Огерн продолжал хмуриться.
— На что это кому сдалось?
— Такой кусок дерева может катиться, — ответил Манало. — И если сверху положить тяжелый груз, он будет двигаться так же быстро, как будет вертеться этот кусок дерева.
— Забавно, — согласился Огерн. — Но груз с этого кругляша скатится.
Манало кивнул.
— Поэтому берут два таких деревянных кругляша, привязывают их к прочному шесту, так чтобы они свободно катились, а к шесту сверху привязывают большую корзину. Теперь корзина не упадет.
— Какая замечательная выдумка! — Глаза Огерна восторженно заблестели.
— Правда? Так вот, у куруитов есть такие повозки, а когда в них запряжены лошади, то они передвигаются куда быстрее, чем бегущий человек.
— И они настигнут нас, как только сумеют перебросить свои повозки на этот берег! — Огерн развернулся к сородичам. — Вставайте, люди мои! Нам нужно бежать столько, сколько мы сможем, и найти такое место, где мы сумеем спрятаться, да так, чтобы куруиты нас не нашли.
Постанывая, бири поднимались. Двое натянули плащ на Древки двух копий и положили на плащ тело товарища.
Лукойо шел рядом с Глабуром.
— Почему вы в воинов не швыряли копья? — спросил он.
— Мечи и топоры — это для людей, — отвечал Глабур. — Копья же — для животных.
— Ну, так я и спрашиваю: почему вы их не бросали в куруитов?
Глабур уставился на полуэльфа, через секунду прыснул и так заехал в приливе чувств Лукойо по спине, что тот чуть не шлепнулся.
— Вот это вопрос, Лукойо. Вот это, я понимаю, вопрос! Нужно будет запомнить эту шутку, а может, я ее загадаю кому-нибудь как загадку. Нет, ну надо же, как сказанул!
Лукойо понравилось, что его похвалили, но все же иной раз ему казалось, что бири и шуток никогда не слышали и что юмор — это прямо-таки изобретение Лукойо.