— Они ранены! — воскликнул Далван. — И с ними женщины!
Бири бежали и бежали — задыхающиеся, напуганные, спотыкающиеся, еле передвигающие ноги от изнеможения. А потом появились их преследователи, и теперь уже Лукойо не знал, что его страшит больше — их крики или их вид. То были люди — высокие смуглые люди, поросшие густой шерстью, с лапами шакалов и человеческими лицами, на которых торчали шакальи носы, челюсти и уши. А когда твари разинули пасти и вывалили длинные языки, стало ясно, что и зубы у них шакальи.
Они снова завопили, подняли над головами копья и швырнули в перепуганных, удирающих бири.
Глава 9
— Вперед — выкрикнул Огерн и выбросил перед собой меч. — Защитим наш народ!
И он бросился к дороге. Отряд ответил ему боевым кличем и поспешил за своим вождем.
Беглецы в страхе оглянулись, мужчины машинально схватились за оружие, но потом разглядели сородичей, и лица всех озарились радостью. За считанные минуты мужчины-бири заняли позиции позади отряда Огерна, готовясь к бою.
Огерн остановился и поднял вверх руку. Бири быстро перестроились клином, острие которого было нацелено на врага. Огерн, конечно, стоял на самом кончике этого острия, а сразу за ним — Манало.
— Что это за твари, Учитель? — спросил Огерн.
— Это клайя, Огерн, — отвечал Манало. — Улаган сотворил их, соединив людей с шакалами. Они злобны, но, если видят, что противник превосходит их, превращаются в трусов.
— Берегись их, Огерн! — проговорил один из беглецов. — Они и в самом деле ужасно злые! Они разрушили нашу деревню и убили пятьдесят человек из нашего племени!
— Пятьдесят из двух сотен! — в ярости выкрикнул Огерн. — Отмщение, люди мои! Отмщение и возмездие!
Бири ответили Огерну боевым кличем и бросились вперед.
Схватка была короткой и безжалостной. Клайя орудовали копьями, клыками и когтями, а бири и не думали сдаваться Лукойо увернулся от удара копья и, пригнувшись, нанес удар длинным ножом. Клайя перегнулся пополам и укусил Лукойо за плечо. Тот взвыл от ярости и боли, размахнулся ножом и всадил его в шею твари. Клайя разжал зубы и упал. На плече Лукойо остался след от его зубов. Лукойо отшвырнул труп с дороги, наклонился, чтобы подобрать копье поверженного врага, и в этот миг ему в спину впился другой клайя. Лукойо с криком выпрямился, нанес удар ножом со спины — и еще один клайя скрючился и захрипел. Далее Лукойо действовал осторожнее и ловко уворачивался от клыков, умело орудуя ножом и защищаясь копьём, зажатым в левой руке. Боль о укусов была тупая и терпимая. Но вот его бок пронзила острая боль, Лукойо крутанулся и увидел нацеленные на него когти, с которых капала кровь. А клайя уже готовился уколоть полуэльфа копьем.
Этого Лукойо вынести не смог. Он рванулся вперед, ударил тварь плечом. Клайя с воем повалился навзничь, а его голову тут же снес топор бири. Этого Лукойо не видел, он уже развернулся лицом к другому врагу и, выставив вперед копье, отразил удар. На миг перед ним возникли клыки, заслонившие весь мир. Этот клайя орудовал обеими руками, а у Лукойо одна была ранена. И все же полуэльф совладал с собой, не струсил, он напрягся и отбросил от себя врага, а потом кто-то врезал клинком прямо в селезенку клайя. Тварь взвыла и упала, а над трупом встала женщина из племени бири, в диком восторге взирая на погибшего врага.
Ни одна женщина из племени Лукойо не смогла бы сделать такого. Полуэльф не отрывал от нее глаз: светлые волосы, заплетенные в косы, тонкие черты лица, синие глаза, лебединая шея, щеки, алые от возбуждения, вздернутый нос, а по нему — черточка грязи. А может, то была боевая раскраска?
Но тут над головой белокурой красавицы возникла носатая рожа, взлетело в воздухе копье…
Лукойо заорал, как бешеный, промчался мимо девушки, пригнулся и, ударив ножом, вспорол живот клайя. Потом опустился на колени. Клайя всем весом навалился на него, истекая кровью, Лукойо плохо видел меч, отсекший голову твари, но видел, как голова покатилась по земле. Девушка мстительно ухмыльнулась, глаза ее горели. В душе Лукойо вспыхнула ответная радость. Вот она, месть, настоящая месть тем, кто мучил его все эти годы, и пусть гнев его обрушится на эти тошнотворные создания. Лукойо вскочил, прижался спиной к спине девушки, стал искать глазами врагов…
А те бежали — три десятка, если не больше, — бежали от двадцати воинов и пятидесяти изможденных беглецов.
— Они и правда трусы, — тяжело дыша, выговорил Огерн, глядя вслед драпающим клайя.
— Шакалы всегда были трусами, — заметил Манало. На это раз он казался немного утомленным. — Но наглеют, когда знают, что жертва не может им ответить.