Отчаянно закричав, Лукойо бросился вперед и встал над телом Огерна. Он выхватил свой длинный нож и приготовился кромсать недочеловеков на куски, но его закрыл собой Манало. Он уже размахивал руками и что-то выкрикивал на древнем языке. Неуклюжие твари мало-помалу замерли. Их главарь тоже что-то забормотал на непонятном языке. Судя по тону, он задал вопрос. Манало ему ответил. Лукойо разволновался. Наверное, пришедший в себя Огерн это заметил, потому что выдохнул:
— Спокойствие, лучник! Сейчас его слова — наш лучший щит!
Огерн осторожно сел. Недочеловеки, стоило ему пошевелиться, подняли оружие и стали следить за каждым движением врага. Однако оружие в ход не пускали. Огерн продолжал подниматься — осторожно и медленно.
Манало обернулся и пояснил:
— Теперь эти создания понимают, что вы думали, будто бы они напали на вас. Они же не могли понять, почему вы хотели напасть на них.
— Пусть в таком случае простят нас, — отозвался Огерн. — Плохо тем, кто хочет подружиться, начинать с драки.
Манало перевел его слова недочеловекам. Те довольно зачирикали и закивали.
— Когда они кивают, они имеют в виду то же самое, что и мы? — спросил Лукойо.
— Да, — ответил ему Манало. — Кивки значат то же самое — «да», а сейчас — согласие и доверие.
Огерн поднялся и выпрямился в полный рост. Недочеловеки снова схватились за оружие, но драться не стали.
— Лучник, — негромко проговорил Огерн, — дай мне стрелу.
— А я‑то думал, мы драться уже не будем, — изумился Лукойо, но стрелу кузнецу отдал и тут же тревожно вскрикнул: Огерн отдал ее главарю бледнокожих созданий. Те довольно запищали, и главарь подал Огерну копье, произнеся при этом длинную писклявую речь.
— Он благодарит тебя за подарок, — пояснил Манало. — И приносит тебе ответный дар. Он понимает, что, отдав ему средство нанесения ран, ты показал, что доверяешь ему, а он в свою очередь хотел показать, что доверяет тебе.
— Скажи, что я ему благодарен, — сказал Огерн, — и что я ему действительно доверяю, ибо те, кто борется с одним и тем же врагом, должны быть друзьями. — И он отдал копье Лукойо. — Сейчас я отдаю это копье тому, кто подал мне стрелу, в знак того, что мы доверяем этим созданиям и принимаем их доверие.
Лукойо недоверчиво уставился на копье. Почему-то он не очень хотел становиться союзником этих страшноватых существ. Но все же он напомнил себе, что иметь их своими врагами он бы не хотел гораздо сильнее, и взял у Огерна копье. Он улыбнулся и отвесил легкий поклон.
А потом главарь дал знак. Манало объяснил:
— Он просит тебя, Огерн, вместе с ним взяться за оружие.
Лукойо был только рад, что у него отобрали копье.
Огерн протянул копье главарю недочеловеков, и тот сжал его чуть выше руки Огерна, после чего протянул Огерну стрелу. Тот сделал то же самое. Не выпуская стрелу и копье, недочеловек начал говорить.
— Он говорит, что теперь вы — товарищи по оружию, — переводил Манало. — И если его народу будет нужна помощь, вы придете и поможете.
Лукойо встревожился, но Огерн ответил:
— Непременно придем.
Манало перевел, главарь довольно кивнул, сверкая маленькими глазками, и снова затараторил.
— Со своей стороны, — пояснил мудрец, — он обещает, что его народ поступит точно так же: они явятся по первому вашему зову, и, если в них будет нужда, вызвать их народ нужно вот так…
Главарь издал последовательность звуков, показавшихся Лукойо не более осмысленными, чем скрип кремня, которым водят по железу.
— Повтори, Огерн, — посоветовал Манало, — чтобы он понял, что ты запомнил нужные слова.
Огерн попробовал произнести фразу, но, видимо, ошибся, потому что недочеловек покачал головой и снова повторил слова. Огерн попробовал еще раз, и Лукойо показалось, что теперь другу удалось повторить все в точности, но главарь еще раз протараторил все сначала по кусочку, и Огерн произносил из ним каждый кусочек. Потом прозвучала вся фраза целиком, и Огерн целиком сказал ее. Раз, еще один… Наконец главарь остался доволен и отпустил стрелу.
— Он рад тому, что теперь ты сможешь позвать его, — перевел Манало. — А сейчас отдай ему копье и иди своей дорогой.
Огерн отдал копье и спросил:
— Что, ему не нужно от меня никакого дара?
— Не нужно. Это может быть неправильно понято. У него есть твоя добрая воля. Он знает об этом, он это почувствовал. Вот и все.
Затем, обменявшись многочисленными поклонами и взаимно непонятыми заверениями, они разошлись. Как только бледнокожие человечки исчезли за скоплением камней, Лукойо глубоко вдохнул. У него вдруг задрожали колени. Он оперся о ближайший валун, чтобы не упасть.