5.3.
Ирина улыбалась, как ей стало хорошо. Вышел черный сгусток из груди. Изга его тянул с такой силой, что боялся сломать девушке ребра. Чувство вины под руку толкало. Страх хирурга, случайно задевшего на операции крупную артерию. Фонтанчик крови, падение давления у пациента и несколько мгновений, чтобы все исправить. Лишь бы не услышать от анестезиолога: «Асистолия. От стола». Шаман вытащил Ирину из царства теней, а проверить, не прицепился ли к ней кто-нибудь, уже не смог. Вышел из транса в глубокий обморок и проспал на полу до утра. Как очнулся, бросился проверять, в порядке ли тело и не вспомнил про дух. Редкостная дрянь прицепилась. Жижа густая и черная, как смола, прямо возле сердца. Она и обостряла реакции до предела, будила агрессию. Вместо прекрасной принцессы в избе проснулся огнедышащий дракон. И ничего Изга не заметил.
На характер Ирины списывал. Воспитание, проблемы с отцом, враждебное окружение, зависимость от зоны комфорта и десяток других причин. Все это было, да, но до того, что случилось перед камланием, не могло довести.
Изга в шоке был. На мгновение захотелось махнуть рукой на строптивицу и отпустить, куда просилась. Домой. Пешком через тайгу. И пусть бы кто-нибудь другой рассказывал ей про угрозу жизни, заказчиков крушения вертолета и банальное обморожение. Шаман верил, что если он заглянет в Ирину и не обнаружит толстой нити привязки предназначения, то сможет проводить ее за дверь и не броситься следом. Чужая женщина — чужие проблемы. Но красота узла, завязанного не без помощи воли Вселенной, заключалась как раз в том, что женщина своя. Та самая, кого ждал так долго, превратившись в мужской вариант Ассоль. Просто сидел в избе и ждал, когда на горизонте вспыхнут алые паруса и счастье само приплывет к нему в руки. А появилась Ирина. Упала прямо с неба на голову. «Вот она я, смотри, какая досталась».
Слабая, уставшая, больная, злая, несчастная, одинокая, недолюбленная настолько, что хотелось обнять и не отпускать. «Где ты была столько лет? Что ты делала, чем дышала, как тратила свою жизнь вдали от меня? И я тоже хорош. Где я был? Как я мог допустить, чтобы тебе стало так больно? Что ты пришла ко мне израненная?»
Била она сильно. Голова гудела, пока пытался войти в транс. Казалось, что все духи сговорились и разом набросились, чтобы что-то объяснить и показать. Он увидел. Не только связь и сгусток возле сердца, но и острую боль в животе. Последнюю удалось снять, но долг врача требовал посмотреть, что случилось. Изга чувствовал себя вторым женским персонажем за пять минут. Скарлетт О’Хара с ее: «Я подумаю об этом завтра». Он обдумает все. Обязательно. А сейчас нужно позаботиться об Ирине.
До саквояжа с медикаментами шел на деревянных ногах. Бубен долго прижимал к бедру и не знал, куда положить. Вспомнилась шутка о том, что когда страдают близкие, часть мозга, отвечающая за медицину, отключается напрочь. Для шаманов такое тоже справедливо. Себя не видишь совсем, а связанных с тобой друзей, знакомых, росдтвенников, как через кривое зеркало. Пытаешься отстраниться и работать — забываешь, что рядом живые люди. Вспоминаешь, кто именно нуждается в помощи, и не можешь работать. Глупости делаешь, из рук все валится. Внутри один стылый ужас, что ошибешься и навредишь. Как новичок, впервые взявшийся за бубен. Идиотом себя чувствуешь, язык заплетается. Какой там транс? Просто бы по лесу пройтись и не провалиться сквозь землю от стыда и неловкости.
Где перевязочный материал? Сутки прошли, повязку пора менять. И катетер снять, не нужен он больше. Изга вернулся с саквояжем в гостиную и замер на пороге. Ирина уснула. Обняла мягкий диванный подлокотник и ровно дышала, чуть приоткрыв рот. На бледные щеки вернулся румянец, морщинки на лбу и переносице разгладились. Проклятая метка смерти едва мерцала, но никуда не делась. Вселенная не собиралась отдавать шаману его счастье легко и просто. Поманила издалека, но по-прежнему крепко держала жизнь Ирины в зубах. «Хочешь? Попробуй отбери».
А нужен ли он ей? В столице совсем другая жизнь. Не слишком замечательная, но она гораздо привычнее того, что мог предложить шаман. Что скажет Ирина, узнав, какая связанная душа ей досталась? Половину он уже слышал. «Шарлатан, наркоман, псих». Она была готова больная сбежать, здоровая точно не останется. Фыркнет, закатит глаза, развернется и уйдет. Не ремнями же ее к дивану прикручивать. А чем удержать? Чувствами? Они, если появятся, то очень не скоро. Старыми легендами? Ирина посмеется над ними. Супом с говяжьими ребрами, льняными сорочками, бревенчатой избой?