– Он лишился связи со всеми нами, навсегда. В твоей культуре, Хим, это бы означало потерять возможность иметь родственников и друзей до конца своих дней.
– Да что же вы за мрази такие?! – кричу я во всё горло. – Какими ублюдками нужно быть, чтобы воспользоваться своим сородичем таким образом?! Кто из вас решил это сделать?
– Это решил мой отче – Великий Северный лес, – отвечает на мой вопрос сам Лайнель. – И я сам…
Я смотрю в глаза своего старшего брата – Ильи Войдовского, маску которого нацепил на себя Лайнель, и понимаю, что этот облик – нечто большее, нежели просто маска. Отец отправил его на верную смерть ради собственных амбиций. Это произошло с Ильёй, и это же происходит с Лайнелем. Похоже, в этом и кроется истинный смысл нашей с ним связи.
Илья Войдовский погиб на экспериментальной космической миссии, а Лайнель потерял нечто большее, нежели жизнь, чтобы угодить этому грёбаному лесу.
– Вы – монстры, Элегарды, и я презираю вас, – говорю я сквозь стиснутые зубы. – Посмотри на это, правитель Анхимов, Эмбр Ксатрим. Лайнель убил твоего брата? Разве клинок убивает людей вместе руки, что его держит?
Эмбр ничего не отвечает, в его красных глазах горят отчаяние и растерянность.
– Теперь ты единственный, кто есть у Лайнеля, Хим, – обращается ко мне Элегард-посол, игнорируя все мои колкие заявления. – Между тобой и изгнанником образовались корневые узы. Вы – корни, которые сплелись по воле судьбы, образовав невольный союз. Вы – братья.
– Мне передали, что теперь моя жизнь напрямую зависит от Лайнеля. Что это значит? – спрашиваю я.
– Это значит, что, оглашая приговор – казнить Лайнеля – мы убиваем и тебя. А мы не можем этого сделать. Ты – не Элегард.
– Что за чушь… – я хватаюсь за голову. – Погодите, а за что его казнить?! Вы ведь сами его изгнали для того, чтобы он совершил всё то, что он сделал!
– Казнить меня они собираются за то, что я вынудил их прийти на помощь Потерянному Жемчугу, – отвечает на мой вопрос Лайнель.
– В каком месте это – преступление?! – негодую я.
– Я вернулся туда, куда мне было возвращаться запрещено. Этим я оскорбил отче.
– Довольно, – восклицает Эмбр Ксатрим. – Наш народ бесконечно благодарен Элегардам за то, что нас – изгнанников – приняли здесь и даровали землю. Мы благодарны за помощь в битве с Инсигардами. Но вы этих самых Инси и породили. Это – плод вашего леса, от которого все страдают. Почему мы должны терпеть и унижаться?! Вы… Ваши действия ведут к войне, Элегарды.
– Аккуратнее с заявлениями, Анхим, – отвечает посол. – Вы хотите стать изгоями вновь? Хотите, чтобы Потерянный Жемчуг вновь канул в небытие? Кто вас примет, если не Великий Северный лес? Ваши сородичи? Они отреклись от вас.
– Точно так же, как вы отреклись от этого Элегарда – Лайнеля, – говорит Эмбр. – Вы ничуть не лучше наших заблудших сородичей, от которых мы бежали.
– И что ты хочешь этим сказать, правитель Анхимов? – вопрошает Элегард. – Хочешь опорочить память своего отца Гритуриона, который жизнь положил, чтобы добиться нашего доверия? Так ты собираешься проявить себя, юный правитель?
– У нас есть законы, и один из них был нарушен. Мой брат мёртв по вашей вине, кем бы он ни был при жизни. Он должен был предстать перед судом, но не подвергнуться казни. Это – повод начать войну.
Анхимы начинают кричать в негодовании, но явно поддерживают решение своего правителя; Элегарды стоят смирно, терпеливо выслушиваю весь обрушившийся на них гнев.
Война. Даже здесь? Даже в глубинах мирного леса, столь далёкого от земель Сирвийской империи? Будь я проклят… Разумные существа одинаковы везде.
– Мы не должны воевать друг с другом, – громко и чётко говорит Лайнель, вынуждая остальных замолчать. – Химы из Сирвийской империи породили эдикт огня и не собираются останавливаться на этом. Я слушал разговоры их разведчиков, я знаю, что грядёт. Через пару месяцев здесь будут армии сирвийцев. Они собираются прорубить дорогу через наш лес вплоть до земель Эдинхейма. Мы должны сплотиться, а не воевать друг с другом!
– В сложившейся ситуации это невозможно, Лайнель, – говорит другой Элегард. – Обстоятельства сложились так, что войну возможно остановить лишь одним способом… твоей казнью.
Лайнель вздрагивает, я замечаю это невооружённым глазом. Столь мощный и уверенный в себе Элегард боится грядущего.
– Преступник, прикончивший Лайда Ксатрима падёт и конфликт будет исчерпан. Так говорят законы Великого Северного леса. Такой компромисс тебя устраивает Эмбр Ксатрим? – вопрошает Элегард.