*****
Иностранцы называли Ландруса на немецкий манер форштеером. Тот представлял собой на удивление идеальный образец белокурого викинга: высокого, широкоплечего, с лицом, будто высеченным из камня. Ему было около тридцати лет.
Костяк группы составляли пятеро немцев и австрийцев. Было ещё три чеха и другие европейцы. Отрадным фактом стало то, что среди чехов оказался дипломированный врач, так как среди общинников медиков не имелось. Этого чеха звали Вацлав.
С Гюнтером почти всегда рядом находилась родная сестра. «Игра генов», – первое, что взбрело в голову Владиславу, едва он увидел девушку. В самом деле, она являла собой полную противоположность брату: хрупкая, небольшого роста и смуглая брюнетка, чем-то неуловимо похожая на одну немецкую киноактрису ХХ века. Ей было около двадцати лет.
– Guten Tag! – поздоровалась она грудным голосом и затем представилась: – Нenrietta*.
Как оказалось позже, молодую немку и сам брат, и все остальные немцы называли проще – Грета. Это было совершенно другое имя, но девушке больше нравилось, чтобы её называли именно так.
У Владислава помимо воли что-то ёкнуло в груди, едва он услышал эту красавицу с королевским и редким даже для Германии именем. Но не подал вида. И она, как ему показалось, практически не обратила на него внимания. «Только из вежливости поздоровалась со мной, – задело парня. – Тоже мне, зазнайка!».
* Добрый день!.. Генриетта (нем.)
*****
Весть о неожиданной смерти Есипова вызвала неоднозначные толки среди апокалиптиков. «Он умер из-за магнитных бурь, что разыгрались в последнее время, – говорили одни. – Из-за них-то вон сколько людей загнулось!». «А может быть, порчу на него наслал наш ведун? – высказывали смутное предположение другие. – Впрочем, какая разница! Собаке – собачья смерть!». Кое-кто даже вспомнил давний случай, когда Матвей поругался со своим руководством на работе, и прямо на следующий день «Лексус» начальника врезался в столб вместе с водителем и секретаршей. «Да где ж тут связь? – возражали скептики. – Ну, случайность! Что с того?». Но сторонники мистики не сдавались: «Нет, у него точно змеиный глаз! Вы когда-нибудь наблюдали за его странными манерами?».
Сам Матвей узнал о кончине своего недруга уже на вокзале – ему об этом сообщил Владислав. Уголки губ архитектора слегка приподнялись, в его зрачках мелькнул потусторонний огонёк. Он промолвил, будто ни к кому не обращаясь: «Судьба часто подаёт нам знаки, но в суете дней мы не придаём им значения. До поры, до времени…».
Той порой всё новые члены Общества подходили к красивому старинному зданию вокзала, и обменивались мнениями по поводу предстоящего отъезда. Провожать товарищей пришли Фирудин и Павшук – они не решились ехать с остальными. Пожилой Фирудин оправдывался перед Владиславом, словно чувствуя вину:
– Ты уж извини, но у меня большая семья, чтобы я мог запросто решиться на такую авантюру – слишком ответственно перед родными.
А журналист Владимир шутливо развёл руками:
– Ну, что я могу сказать в своё оправдание! Я люблю свою профессию, бесшабашную, но очень важную! И, как журналист, хочу воочию наблюдать апокалипсис, а не спасаться от него. Глядишь, ещё успею написать о том мой последний эксклюзивный репортаж.
Впрочем, Павшук больше лукавил перед собой. Он знал, что никогда не станет своим среди адептов Общества. Беспокойный ум журналиста был вечно настроен на гиперкритику всего и вся! Владимир в противоречивых размышлениях никогда не мог остановиться на чём-то достигнутом. Была ли это его беда? Он сам не мог понять. После написания очередного критического материала Павшуку казалось, что он не всё написал до конца верно, что-то упустил. «Я не поверю в Апокалипсис, даже если в эсхатологической статье после поставленной мной точки Земля вдруг погрузится в кромешный мрак, – с грустной иронией подумал журналист. – А вот они уже нашли свою истину, и их не свернёшь с пути. Путеводной звездой для них встала непоколебимая вера, и они тоже по-своему правы».
– Что ж, это твоё дело, – мрачно усмехнулся на прощание Владислав. – Знаешь, как по этому поводу выражаются англичане? Тhat`s your funerals – это ваши похороны! Хотя твои саркастичные статьи о никчёмных дауншифтерах, которые тревожат сомнительными идеями такой уютный для всех мир, сделали своё нужное дело. А с кем что случится, мы узнаем уже скоро. Я не сильно удивлюсь, если электромагнитные бури – не последние глобальные события на нашей планете. Они, без сомнения, вызовут другие необратимые изменения в природе, и многое ещё впереди! А пока... с Богом?