Time will show,
When, I don't know.
Sail away tomorrow,
Sailin' far away.
To find it steal or borrow.
I'll be there someday.**
Как-то само собой под музыку у всех понемногу начало подниматься настроение. Владислав посидел ещё малость с компанией и затем отправился в своё купе спать.
Однако назойливые думы по-прежнему не оставляли его. Неожиданно для себя Влад предался философским размышлениям: «Если у человека нет выбора, и всё предопределено, то откуда ему, выбору, взяться у всего человечества? Почему вновь и вновь возникают разнообразные формы жизни и после вдруг по непонятным причинам исчезают – по раз и навсегда заданной гибельной матрице? Будто заклинило где-то шестерёнку в механизме Вселенной, и она не в состоянии прокрутиться дальше, чтобы позволить совершенствоваться материи. Как и в судьбах большинства людей! В чём тут смысл? Возможно, действительно нужен некий неимоверный сдвиг, жестокое стечение труднопреодолимых препятствий, чтобы «шестерёнка» заработала по-иному, и повторяющийся сценарий судьбы человечества вдруг изменится в лучшую сторону».
Парень перевернулся на другой бок и попытался хоть что-то рассмотреть в мельтешащей тьме. Но кроме смутных силуэтов ничего разглядеть не удавалось. Вдруг из-за плывущих облаков выглянула луна, осветив призрачным светом лесопосадки вдоль железной дороги. И почти рядом с «ночным солнцем» стала видна странная голубая звезда. Затем всё снова скрылось в облаках.
Губы Владислава помимо воли вновь тихо повторили:
– I'll be there someday…
Поезд набирал ход.
* Сокращённое название коммунистов на Западе.
** Песня рок-группы «Deep Purple». «Время (всё) покажет, но когда - не знаю. Я уплыву завтра, уплыву далеко-далеко, чтобы найти это – украденное или присвоенное другими. Однажды я буду там» (анг.л.).
Глава IV. В СПАСИТЕЛЬНУЮ СИБИРЬ
На вокзале их встретили Анатолий и Илларион. Эти молодые люди тоже причисляли себя к апокалиптикам. Двадцатипятилетний Илларион был чуть постарше и имел чисто славянскую внешность: русые волосы обрамляли прямоугольное лицо. Удивительно, но в своих жестах он чем-то неуловимо напоминал Шацкого, даже характер у парня был несколько своенравный, как у гуру. И это слегка позабавило Владислава. Видимо, для бóльшей солидности Илларион отращивал широкую бороду. Он явно был лидером в паре со своим полноватым другом Анатолием, который носил бородку а-ля «испанка». Оба жили в Новосибирске. Анатолий был сыном егеря одного из заповедников, расположенных далеко за городом. Вместе с Илларионом он часто наведывался к отцу в лес, так как всё его детство прошло там. Именно с ними ранее по интернету связался Шацкий, подыскивая место для организации общины в Сибири.
Ребята помогли устроиться путешественникам в гостинице на ночь. А уже утром всю группу в пятьдесят с лишним человек поджидали три грузовые машины, с водителями которых ранее договорился о перевозке Анатолий.
И вот уже путешественники кидают вещи в грузовики и мчатся по главному проспекту на юг города, затем перескакивают через Обь по большому мосту. Далее машины минуют город-спутник и едут уже по Чуйскому тракту опять же в южном направлении. Через несколько часов они сворачивают на грунтовку и углубляются в густую чащу.
Поздно вечером машины остановились возле обширного кордона. Видно, там уже ждали гостей, так как в окнах горел свет. С крыльца бревенчатого дома, широко раскинув руки, сходил сам хозяин, местный егерь. Он представлял собой суховатого мужичка с небольшой бородкой и намертво загоревшей и задубевшей кожей, жилистого, с залысиной на макушке.
– Ёлы-палы, сколько у нас сегодня гостей! – улыбался в небольшую бороду егерь. – Что ж, милости просим, рады вас видеть. Меня звать Андрей Васильевич или попросту Васильич. А вы, – обратился он к Владиславу, – как я понимаю, за старшего, хоть и не самый старый. Мне о вас рассказывал сын.
Так как народу было немало, то решили, что кто-то будет ночевать в доме, кто-то в соседней сторожке и даже бане.
*****
Почти сразу Владиславу удалось найти общий язык с Андреем Васильевичем. Он сразу понял, что за наивной маской балагура скрывается очень цепкий, сразу всё схватывающий разум егеря. А молодому лидеру довольно большой группы апокалиптиков нужно было хоть с кем-то порой обсудить насущные проблемы. Советоваться с ровесниками Владислав считал излишним. Общение же с Васильичем было в самый раз! Егерь был самым старшим в общине и как бы заменил собственным присутствием Учителя. Да, он сильно разнился с Александром Николаевичем, но одновременно чем-то и походил на него.