Пылающий цветок костра весело потрескивал на поляне. В разных местах – по двое-трое – сидели общинники. Сегодня у них настоящий праздник: Равиль подстрелил на охоте крупного оленя-самца. Васильич сразу принялся свежевать тушу животного, так как мясо быстро могло стать жёстким. Попутно егерь предупредил, что нужно хорошенько срезать жир, придающий оленине специфический вкус, поэтому мясо предварительно сдобрили солью и травами. И вот теперь дичь медленно вращалась на вертеле, распространяя с дымом особый дразнящий аромат. Из туши стекали капли сока и жира, и когда они падали на уголья, то яростно шипели, пузырясь и испаряясь.
Обжаривали дичь вдвоём Иван и Зигфрид. Они равномерно проворачивали вертел, чтобы мясо не подгорело. Остальные члены общины с любопытством наблюдали за процессом приготовления, иногда с юмором советуя:
– Э-эй, Иван, проворачивай быстрее, не то чёрные шкварки достанутся самим поварам!
– Обойдёмся без ценных советов! – беззлобно огрызнулся Иван. – Попробуйте сами поворочать такую тушу…
Приготовление пищи – дело не простое. И пока ты занят этим процессом, уже начинаешь сглатывать набегающую слюну, невольно двигать челюстями в предвкушении одного из наиприятнейших моментов людского бытия. А уж если ты постоянно дышишь лесным воздухом, то аппетит гарантирован! Ведь организм естественным образом настраивается на единственно верное существование в природе – когда есть, любить, спать или охотиться. Кроме того, в походе ли, на охоте ты всегда находишься в движении, всегда настороже, и это ещё больше приводит твой организм в состоянии гармонии и избавляет от многих недомоганий.
*****
Главной по раздаче пищи Владислав назначил Ольгу, симпатичную плотную общинницу с длинными пшеничными волосами. Сейчас, когда девушка занималась делом, её волосы были заплетены в косу и перекинуты через плечо.
Вождь понимал, что приём пищи – вопрос не простой, как может представляться. С одной стороны, это своеобразный важный ритуал. С другой стороны, нужно подойти так, чтобы не было обделённых. Но как это сделать? Если самому начать делить, то обязательно найдутся обиженные – каждому кажется, будто у соседа кусок больше и жирнее! Именно поэтому он привлёк к деликатному действу Ольгу – пусть она распределяет порции.
Как раз сейчас женщина раздавала подходящим в плошки небольшие ломти хлеба и вареную картошку. Посмотрела на вождя:
– С хлебом проблема. Если Илларион в ближайшее время не привезёт его из города, то останется питаться лишь мясом да овощами.
Владислав неопределённо кивнул головой:
– В городе с хлебом тоже большие трудности. Но он обещал достать несколько мешков муки. Придётся перемалывать сушёный топинамбур и добавлять в муку при выпечке. Тогда хватит надолго.
– А что будем делать дальше? – спросил Ольга.
– Разве не догадываешься? – ответил вопросом на вопрос вождь. – Хлеб при таком климате вряд ли уже будет расти. Придётся привыкать. Дай Бог, чтобы росла ещё картошка! Хотя сам не представляю, как мы, хлебоеды, обойдёмся без своего основного продукта.
Той порой Иван и Зигфрид уже принесли дымящуюся тушу и положили её на строганный стол, покрытый большими лопухами. Зигги вытащил гибкую проволоку, которая стягивала брюхо дичи, и оттуда вывалились пропечённые внутренности с пряными травами. Ольга начала ловко разрезать мясо японским ножом-сантоку, что заняло какое-то время.
Но вот всё приготовлено. И общинники терпеливо ждут последнего жеста вождя. Он с открытым сердцем торжественно произносит возле узкого края столешницы:
– Господи, великий и всемогущий! Обращаемся к Тебе с самыми сокровенными и чистыми мыслями и чувствами. Благодарим за пищу, данную из Твоей щедрой длани. Благодарим за хлеб, дарованный Тобой. Да будет так на каждый день. Оум!
– Оум!.. – громко отзываются соплеменники. Глава общины, показывая на столешницу – длань божью, добавляет:
– Брашно!
Остальные отвечают ему тем же старословянским словом в пожелании приятной трапезы:
– Брашно!
И с азартом бросаются вкушать свежеприготовленную пищу.
*****
Обед заканчивается – увы – быстрее, чем приготовления к нему. Но все вполне довольны, и сидят, расслабившись, кто где.
– Да-а, – протянул Иван. – Вкус специфический у оленины. Даже травы его не отбивают.
– Не до жиру – быть бы живу, – иронично подначивает Васильич.
– Зато, – парирует Гюнтеру, – настоящая, здоровая еда!
– Jawohl!* – соглашается c ним Зигги. – Помнишь, мы выращивали в своей коммуне in Deutschland** коров и быков? И пытались их мясо продавать, но у нас его почти не брали! Ведь оно было слишком дорого в сравнении с мясом турбокоров.