Общинники разом притихли от столь гневной тирады. Поражённые услышанным, они впервые задумались о личных деяниях в прошлом. Вдруг тайна будущего действительно несёт им кару? Не грядёт ли Божий суд, от которого точно не скрыться? Воистину станешь праведником, но от страха, а не через совесть!
Молчавший в сторонке Высокая Скала, наконец, вышел вперёд. Он намеренно ждал до последнего, пока утихомирятся жаркие эмоции. Теперь нужно было срочно брать бразды правления в свои руки, пока эмоции неуправляемой толпы, будто разгорячённые кони, не помчались вразнос, опрокинув сани рассудка.
– Друзья мои, – произнёс Высокая Скала, – не будем доводить дело до абсурда и запугивать себя. Конечно, на Бога нужно надеяться... Но и самим не стóит плошать! Если мы будем сидеть и ждать, то неизвестно, что ещё случиться. Однако сейчас я могу открыть вам то, в чём сам был до последнего момента не уверен. Теперь я точно знаю, что есть тот край, где мы сумеем спастись.
Среди общинников наступила звенящая тишина с единственным в такой обстановке вопросом. Высокая Скала стоял перед ними, всё ещё внутренне колеблясь. Он не знал сам, насколько верно его решение: не миф ли это, в который он ещё сам до конца не верил? Даже если предположить, что желанный ими край существует, хватит ли сил туда добраться?
– Куда же мы пойдём? Ответь, – послышались нетерпеливые голоса.
– Я говорю... о Шамбале, – наконец промолвил вождь.
– Что?! – послышались удивлённые восклицания. – Да ты шутник, Влад! Неужели ты веришь, что Шамбала вправду существует?
Вождь примерно представлял подобную реакцию общинников. Даже стоявший напротив вождя Иван, его правая рука, и то поднял брови от удивления:
– Что-то я ничего подобного раньше от тебя не слышал.
– Да, вы не ослышались, друзья, – продолжил невозмутимо Высокая Скала, – я говорю именно о той легендарной земле, которую издревле на Руси называли Беловодье.
Иностранцы с трудом поняли сказанное вождём. Однако ясно уловили слово «Шамбала» и стали переговариваться между собой, недоверчиво сверля вождя глазами.
Чех Вацлав, лучше всех понимавший по-русски, вышел из толпы:
– Мы действительно правильно тебя поняли, что ты знаешь, где находится Шамбала? Где доказательства?
– Вот они! – Владислав вытащил из-за пазухи заветную карту. – Здесь точно обозначено рукой нашего Учителя, куда нужно направляться в случае глобальных изменений климата. Я всегда считал, что карта утеряна. Но удивительное дело – она сохранилась у Иллариона! Шацкий уже бывал в тех краях и точно обозначил маршрут. Я просмотрел его и, не буду лукавить, предстоит очень тяжёлая дорога. Выбор за вами – оставаться здесь, выжидая милости у своенравной судьбы, или отправиться в путь и там основать новую общину.
Вацлав взял карту и передал её Ландрусу. Иностранцы стали её внимательно изучать, переговариваясь между собой.
*****
Прошло около часа, в течение которого иностранцы обсуждали ситуацию. Затем от их имени выступил Гюнтер:
– Насколько верно, что отмеченная на карте местность в горах является той самой Шамбалой?
– Не могу за это ручаться, ибо не был там, – ответил Владислав. – Но почти уверен, что благословенный край среди заснеженных вершин вполне соответствует понятию о Шамбале. Думаю, это единственный шанс уцелеть от смертельного похолодания. И другого выхода практически нет.
– На поход надо много времени и сил! – возразил Ландрус. – Как мы всё понесём на себе?
– Я отдаю своих лошадей в ваше полное распоряжение, – неожиданно вступил в спор Васильич. – Лошади могут нести большой груз, и вы сумеете двигаться быстрее. Да и… сам пойду с вами. Мой сын так мечтал увидеть эту землю! Поэтому я хочу исполнить его мечту.
– Что ж, это будет очень кстати, – сказал за всех форштеер. – Пожалуй, мы согласны. Отныне остаётся надеться лишь на Господа и… погоду?
– А разве у нас есть другой выход? – задумчиво сказал Иван, поёживаясь от озноба. – Хотя всё надо обдумать очень и очень тщательно. И неужели нам придётся покинуть вот эти недавно срубленные дома?
Все общинники молчали. Но они тоже думали об этом. Как жаль покидать насиженное место, эти жилища, построенные с такой любовью и надеждой! Тяжёлые брёвна, уже зараставшие в пазах мхом, давали тепло, уют и чувство безопасности. И вдруг с этим расстаться? Ведь самое тяжёлое в нашем бытие – неопределённость. А двигаться в путь придётся всё равно.