Управляющий имением знал, что Петефи появится снова, и ждал его, приготовив «мину». Действительно, Петефи опять примчался в контору. Господин Сендреи медленно, с расстановкой сказал ему:
— Значит, вы не согласны отказаться от Юлии? Хорошо! Пусть же тогда Юлия выбирает между вами и мной Но одно… я могу сказать… заранее: ни гроша приданого, ни одной сорочки я ей не дам. Юлия может уйти… в том, что на ней надето.
— Это ваше последнее слово? — тихо спросил Петефи и даже в лице переменился.
Сендреи не понял смысла этой перемены. Его охватило ликование.
— Да. Последнее.
— И вы дадите честное слово, что не измените своего решения? — продолжал Петефи еще глуше и, побледнев, ждал ответа.
Сендреи был уже почти не в силах сдержать свое-. го ликования. Он ответил твердо и решительно:
— Даю честное слово дворянина, что не изменю своего решения.
Теперь ликующими криками разразился Петефи, он пытался пожать руку Сендреи.
— Спасибо, сударь мой! Тысячу раз спасибо! Мне-то ведь, кроме Юлии, ничего не надо. Я знаю, что ей тоже только я и нужен.
Сендреи отдернул руку — он весь дрожал от злости:
— Уходите… уходите!..
И когда сияющий, счастливый Петефи вышел, Сендреи, уставившись в пол тупым взором, пробормотал:
— Сумасшедший! Настоящий безумец! Бедная моя дочь!
«Я счастлив! Навеки! — писал Петефи в своих «Путевых письмах». — Ночь, лунная, звездная, тихая ночь. Ни звука, ни шороха… Только соловей поет… это сердце мое!
Славная, славная девушка! Тебя искал я с самой юности моей. Приближаясь к каждой женщине, я склонялся ниц и боготворил ее, думая, — что это ты. И, только стоя уже на коленях, замечал, что это не ты, что вместо истинного божества я боготворил идола… Тогда я подымался и шел дальше. И, наконец, нашел тебя. Ты — сладостная капля, исцелившая мою душу, которую так долго жгла и сушила своим зельем отравительница-судьба. Слава богу, противоядие пришло не слишком поздно.
Славная, славная девушка!
Ей предстояло выбрать между родителями и мной.
Она избрала меня.
Она, кого родители берегли как зеницу ока, с самого детства предупреждая и исполняя все ее желания, никогда не сказав ей дурного слова… А кто был я? Неведомый пришелец, которого забрызгали грязью предрассудки и стрелами исколола клевета… Я даже не успел сказать ей: «Я не такой, каким кажусь, каким мир хочет видеть меня!» И все-таки она избрала меня! О, в этой девушке живет сердце, которое видит чистые жемчужины под замутненной поверхностью моря. Да будет имя ее благословенно так же, как она благословила меня.
В сентябре женюсь, мой друг, женюсь! Дорого приобретенную независимость свою продаю за еще более дорогую цену. Что может быть дороже для меня, чем Юлишка?»
Он уехал к своему другу Яношу Араню. Жил у него неделю. Счастье Петефи было беспредельно, он все никак не мог понять — правда это или сон?
Я ль бродил по земле, Точно призрак ночной, Жизнь мою называл И проклятой и злой? Этих слов, возмужав, Устыдилась душа. Как прекрасна земля И как жизнь хороша! Буйной юности вихрь Прошумел и исчез, Улыбается мне Взор лазурный небес И ласкает, как мать Своего малыша. Как прекрасна земля И как жизнь хороша! Что ни день, что ни год, В сердце меньше забот. И теперь, точно сад, Мое сердце цветет, Соловьями звеня, Ветерками шурша, — Как прекрасна земля И как жизнь хороша! Я доверчивость гнал — Вновь нахлынула вдруг, Обвила, обняла Мое сердце, как друг, Что прошел долгий путь, На свиданье спеша, — Как прекрасна земля И как жизнь хороша! Дорогие друзья, Подходите ко мне! Подозрительность, прочь! В ад ступай к сатане! Прочь! Я верил тебе, Против дружбы греша! Как прекрасна земля И как жизнь хороша! А как вспомню о ней, Черноглазой моей, Той, что солнца светлей, Той, что жизни милей, Что явилась, как сон, Тихим счастьем дыша, — Так прекрасна земля И так жизнь хороша!С Аранем он беседовал о поэзии, жене его рассказывал забавные истории из своей жизни, с сыном Араня, маленьким Лаци, играл и писал ему стихи:
Здравствуй, Лаци! Слушай, братец, Потолкуем пять минут. Ну. иди, коли зовут. Да живей, одним прыжком, На колено сядь верхом! Ты уселся? Ну так вот, Сказочку послушай, Да закрой покрепче рот, И открой-ка уши.