– Кто же вы – метеоролог, волшебница или инженер?
Она рассмеялась.
– Вы забыли про драки. Нет, ни то, ни другое, ни третье. Я всего-навсего погрязшая в заботах владелица старого дома.
– Вы живете с родителями? – спросил Джейк.
В его вопросе нет ничего удивительного. Вполне естественно, когда женщина, разведясь или потеряв работу, возвращается к своим состарившимся родителям, чтобы заботиться о них.
– Мои родители вышли на пенсию и переехали во Флориду. В городке, где они живут, одна улица, и у них там домик с одной спальней. Послушать их, так это рай земной. Но здесь у меня и без них много близких. Дяди, тетки, двоюродные братья и сестры… – И сын. Обожаемый, невыносимый, непредсказуемый сын. – И… – Но она закрыла рот, так ничего и не сказав.
Джейк явно не желал говорить о семье, ни о семье Либби, ни о своей собственной. В мгновение ока лицо его окаменело, стало непроницаемым. Превращение произошло так быстро, что Либби даже подумала – это ей просто почудилось, тем более что в следующее мгновение он уже встал и подал ей руку.
– На мне туфли со стальными носками, – протянул он с такой уже знакомой, как бы ленивой усмешкой. – И наколенники – мало ли на что вы способны. Так что, леди, можете вытворять все что угодно, я готов к самому худшему.
Если бы Либби видела, с каким серьезным выражением она приняла протянутую руку, она сама бы удивилась.
– Невозможно противиться такому галантному кавалеру.
Потом она во всем обвинит музыку, старую любовную песню, медленную и волнующую, – ей смутно припомнилось, как мать ее напевала эту песню, хлопоча на кухне. Правда, легкий аромат туалетной воды, исходивший от Джейка, тоже сыграл свою роль.
Но ей ни в чем не хотелось бы винить эти руки, обнимавшие ее бережно, словно невероятно хрупкую драгоценность, и эту крепкую грудь, к которой ей так хотелось прижаться щекой, пока они плавно покачивались в такт музыке.
То, что делал Джейк, нельзя было назвать танцем. Он просто держал ее так, что каждая клеточка ее тела, наэлектризовавшись, тянулась к нему. Либби забыла о том, что нужно дышать, а когда вспомнила, сосредоточилась на дыхании и забыла, что нужно танцевать.
– Вот видите? – прошептал Джейк ей на ухо. Ему пришлось нагнуться – хотя на Либби были туфли на трехдюймовых каблуках, ухо ее едва доходило ему до плеча. – Я же говорил, вы прекрасно танцуете.
– А мы разве танцуем? – выпалила она прежде, чем сообразила, что говорит. – О, я, кажется, сболтнула глупость. Прошу вас, сделайте вид, что не слышали.
Джейк улыбнулся. Прижавшись щекой к волосам Либби, он медленно покачивался из стороны в сторону; до Либби не сразу дошло, что ни один из них так и не сделал ни шага.
– О, да вы хитрый. Понимаете, что, пока мы стоим на месте, я для вас менее опасна.
Он крепче сжал ее в объятиях, так что она ощутила его ребра, очертания сухощавых мужских бедер.
– Нет, детка, тут вы ошиблись. Вы для меня очень опасны, прямо как действующий вулкан или кислотный дождь.
Немного овладев собой, Либби напомнила Джейку, что уже поздно. Он не стал возражать. В машине они за всю дорогу не проронили ни слова; на этот раз Либби старалась не смотреть на Джейка. Джейк повертел ручку приемника, и классическая музыка, ворвавшись в салон, немного разрядила напряжение.
Милосердные небеса, что она себе вообразила? Разве она не женщина? Неужели она решила, что сексуальное начало утратило над ней всякую власть – и только потому, что она спала с одним-единственным мужчиной, Уолтом, и они расстались несколько лет назад?
А может, так оно и есть. Сейчас такие времена, что лучше довольствоваться одним сексуальным партнером, да и тут ты не застрахован от опасностей. К тому же она давно и думать позабыла о таких вещах.
– Знаете, Либби, я… Пару недель меня не будет в городе, – пробормотал Джейк, когда они подъехали к ее дому.
– А-а, понятно. Я тоже давно обещала навестить дядю и тетю – откладывать дальше уже неприлично.
Либби вновь затеребила ручку сумочки. Тонкая позолоченная цепочка, не выдержав такого обращения, порвалась, и Либби пришлось поднимать сумочку с пола.
– Так я понимаю, в ближайшее время у каждого из нас будет дел по горло, – сказал Джейк, и Либби в каком-то оцепенении кивнула.
Все так и должно быть, говорила она себе, входя в дом после холодного, торопливого прощания. Именно так. Ничего не изменилось. Словно изголодавшаяся бездомная собачонка, она, завиляв хвостом, бросилась навстречу человеку, которому нет до нее никакого дела.
Глава третья
Джейк развалился в огромном кожаном кресле, с легким сожалением поглядывая на бутылку скотча. Много воды утекло с тех пор, как он последний раз поддался соблазну. По крайней мере, соблазну выпить.