- Так война же. Мы с родителями пошли куда-то, не помню: тогда все куда-то ходили. Началась бомбёжка, всех с улицы согнали в бомбоубежище… Помню, как мы бежали домой, когда добежали дома уже не было. Помню ещё пожар и людей, которые его пытались потушить, да много ли из колонки вёдрами натаскаешь. Вот и перебрались сюда, это дом моих родителей, с тех пор тут живём.
- Война - это страшно… - Межин задумался.
- Это ещё ничего, людям вообще некуда было пойти. Ну, а вас каким ветром сюда занесло? - Михаил всё больше казался похожим на её бывшего мужа. Пару раз Антонина Александровна чуть было не назвала его Андреем и пыталась найти хотя бы косвенные подтверждения своим догадкам.
- Ну, детские воспоминания, в основном, связаны с переездами. Вагоны, паровозные запахи, вода специфическая: детдом, в котором я вырос, всё время эвакуировали, всю страну до Омска исколесил, - он сделал паузу, чтобы собраться с духом для новой лжи.
- Так значит вы тоже детдомовский… - она перевернула страницу и, найдя фотографию Андрея Ильича, посмотрела на гостя.
Михаил Андреевич понял, что дальше продолжать фантазировать бессмысленно и резко перешёл к заключительной части.
- Антонина Александровна, я виноват перед вами, но я не знал, как сказать. Андрей боялся, что вы и говорить не захотите, не то чтобы в дом приглашать. А у меня поручение от него.
- Что ему надо? - Антонина Александровна насторожилась.
- Ему уже ничего не нужно, - грустно произнёс Межин и закатил глаза к потолку. - Если что-то есть после всего, то он уже там. Он это заслужил. Нет, вы не подумайте, я совсем не одобрял его занятий, то есть «труды», как он их самоуверенно величал, а будучи человеком непьющим мало понимал и его гусарство.
Но то, что он обрёк себя на одиночество, чтобы не подвергать опасности свою семью, вызывает во мне уважение. Было бы больше времени, чтобы узнать его лучше, - он вздохнул, - я привёл бы более убедительные доводы, а так могу полагаться только на ваше доброе сердце и мудрость, о которых он мне так много говорил.
- Очень жаль, - она смотрела на брата своего «ушедшего» мужа глазами полными слёз, и по мере их прибавления, образ становился размытым и всё больше походил на её сына, правда располневшего.
«Как они все похожи, - подумала Антонина Александровна, - не удивлюсь, если найдётся ещё какой-нибудь родственник-двойник».
В полной тишине Межин достал из пакета обувную коробку и поставил на стол.
- Он почти ничего не тратил. Теперь эти деньги принадлежат вам. Он так хотел, - Михаил Андреевич горько вздохнул.
- Да что же я буду с этим делать? - платка под рукой не оказалось. Но он основательно подготовился и протянул ей совершенно новый, приятно пахнущий мужской буржуазной косметикой.
- Уверен, вы найдёте этому применение. Примите, прошу. Ради будущего Миши. Я скоро опять уеду навсегда, и та половина дома, которую я купил, оформлена на вашего сына. Он взрослеет, а вы живёте очень уютно, но тесно, а тут…не Бог весть что, но всё свободней. Спасибо, что выслушали меня и ещё раз простите за недопустимое поведение.
Не дожидаясь, неудобных вопросов по поводу жертвенности он быстро вышел. А они были и могли испортить все потуги старателя. Почему, например, нельзя было пожертвовать своей «революционной» деятельностью ради семьи, и оставить свою подпольную борьбу.
Так вполне могла спросить брошенная женщина, но не было уже человека, которому можно высказать свои претензии, казавшиеся теперь мелкими и недостойными, и Антонина Александровна ничего не сказала.
***
Задуманное, как уже говорилось, только для отвода глаз, предприятие разрасталось. В ход шло всё, что являлось дефицитом в дни его молодости. Шмотки из «сэконд хэнд», сигареты, жвачка, тексты песен: три рубля лист, а с переводом - пять. Делопроизводителем стал Геныч. Он сколотил целую команду фарцовщиков, на которых и рубил капусту, а они наваривали уже на желающих знать, о чём грезят рок легенды и желающих походить на них во всём, включая нижнее бельё.
Выложив в сети объявление о скупке аудиотехники семидесятых, очень скоро Михаил Андреевич скопил в своей новой мастерской солидное количество винтажных экспонатов. Многие из них нуждались в ремонте, и тут на помощь пришёл отец, который порядком заскучал в будущем и ностальгировал по своей избушке на отшибе. Он с головой ушёл в работу, в короткий срок освоился с транзисторной техникой и успешно справлялся с поставленной задачей.