«Трендец, - подумал Михаил Андреевич. - Кто ж это сделал-то?». Впрочем, он уже догадался кто, и этот кто-то не заставил себя долго ждать.
- Орать можешь, сколько влезет: я со двора дверь поменял, теперь со звукопоглотителем нового поколения - глухо как в танке.
Повзрослевший Миша бесстрастно смотрел из будущего на себя заключённого в прошлом.
- Ну вот, - обречённо произнёс Михаил Андреевич, - не делай добра, как говорится…
- Надо же, сама добродетель во плоти. И судя по комплекции немалое количество.
- Не хами, сопляк!
- Да ладно все свои. Кроме того, кое-кому хамства и наглости не занимать.
- Ах ты… Открой дверь и сей же час займи своё место.
- Да ты чё?! Не-е, мне здесь нравится, а это место теперь твоё. Будущее не для тебя. Что вам здесь делать, нищебродам на пенсии? В прошлом твоё место. Вообще скажи спасибо, что не забетонировал твою нору. Как ни крути, это то единственное, чего ты достиг в своей жизни. Пусть будет, ну, как памятник. Остальное-то просрал.
Миша криво ухмыльнулся в сторону потерявшего дар речи Михаила Андреевича.
- Просрал, просрал а потом заявился такой: «Давай Миша, учись, работай в поте лица. Туда не ходи, с тем не дружи, лишь бы мне, распиздяю, в будущем жилось зашибись». Нашёл негра?! А вот хрен тебе в баночке!
- В какой ещё баночке? – опешил Михаил Андреевич.
- В майонезной, сука! Один из проектов в моем концерне, «Ностальжи» называется: еда и продукты в старых упаковках. Да что я тебе рассказываю, какая вообще разница, какая баночка. Главное ты сейчас уйдёшь в своё прекрасное далёко, и я тебя увижу только лет эдак через сорок пять и только в зеркале. Кстати спасибо, что батю переправил: мы с ним сдружились. Знаешь, он опять в оппозиции: против платной медицины и образования, пенсионной реформы и экономического неравенства, а ещё глобализма. Потягивает своё любимое Кьянти на мягком диванчике и протестует. Никуда идти не надо: айфон, интернет - весь мир на ладони - Миша довольно улыбался.
- Ты чего лыбишься, - Межин просунул руку, пытаясь ухватить своего тюремщика, но тот вовремя отступил, и Михаил Андреевич застыл в позе узника подземелья.
- Пусти, тварь - у меня же там жена, Маруся, - взмолился Межин.
- Какая ещё жена?! Хватит пургу нести: нет тут никакой твоей-жены-маруси. Будь спок, давно бы к тебе переправил. Всех бы вас туда пенсов недовольных. Молодёжи не хватает кормить таких, как ты. Нам молодым ещё свои семьи заводить, детей воспитывать.
- Ну-ну, - мрачно проговорил Михаил Андреевич. – Посмотрим, чего ты добьёшься - разговаривать все горазды. Послушать бы, что ты запоёшь, когда на пенсию попрут, если доживёшь, конечно, к тому времени, небось, ещё лет двадцать накинут.
Миша ехидно осклабился.
- А знаешь, она меня как-то не волнует. Я тут упаковался, на три жизни хватит.
- Ты?! Да когда ты…
- Всё, заговорились мы с тобой: свечка то догорает. Короче, приятно было познакомиться и всё такое. В КГБ я не писал, это так, пранк небольшой, чтобы ты поторопился. Вот тебе на дорожку.
Он протянул сквозь решётку пакетик неизвестной аптечной сети.
- Здесь всё, чего ты не смог добиться и почти всё, о чём ты мечтал, а ещё небольшой подарок, но не просто так: в обмен на услугу. Передашь матери письмо и деньги - только из-за этого нашей встречи семь лет и дожидался. А так, век бы тебя не видеть.
Михаил Андреевич хотел посоветовать угнетателю, засунуть подарки в одно общеизвестное место, но тот просто просунул руку сквозь решётку, и отпустил пакет. В ту же секунду свечка выбросила длинное узкое пламя, которое подпалило паутину над старой керосинкой, и в погребе стало совсем темно.
Он уже собрался на ощупь добираться до лестницы, как вспомнил, что в кармане бесполезный теперь мобильник, но который вполне можно использовать как фонарик.
Как бы то ни было, а деньги матери не помешают. Надо же, оставил совсем одну, стервец, она же теперь с ума сойдёт. Подсвечивая телефоном, и аккуратно огибая разбросанные повсюду коробки с фирмой, он подобрал с земли толстую пачку сторублёвок, и собрался уже подняться в дом, как вдруг немного в стороне от лестницы заметил табуретку, на которой лежала на обёрточной бумаге совсем целая свечка. «Так вот какой подарок ты мне приготовил. Надо же - довольно глупо, учитывая сегодняшнюю размолвку. Сегодня же ночью вернусь с инструментом, сломаю решётку и отправлю говнюка назад. Возьму шокер бабы Дуси, будешь знать, щенок. Воспитал на свою голову, блин. А как адаптировался, - не без гордости отметил про себя Межин: «Такой, нищеброды, пенсы, пранк» - сука, лексикон на пять освоил».