Ларионыч подозрительно наклонил голову, и попытался сфокусировать взгляд.
- Херово выглядишь. Видно она и на тебя порчу навела.
Внезапно отпустив пленника, он поплёлся дальше по улице. Изредка вспоминая, что песни надо петь вслух. Смотря вслед вечному гуляке, Михаил Андреевич подумал, что, пожалуй, никто толком не знал где жил этот человек, потому что до дома он, как правило, не доходил и спал, в основном где-нибудь в кустах.
Пройдя по знакомым улочкам, Межин миновал скверик общества глухих. Из тёмных аллей, заросших сиренью, доносились возгласы членов организации, от которых у непосвящённого зашевелились бы волосы. На самом деле ничего страшного - всего лишь глухота. Это она вкупе с влюблённостью заставляла издавать звуки наводящие ужас.
За ограду он заходить не стал. Вряд ли, конечно, кто-то поднимет руку на пожилого человека, но Михаил Андреевич мыслил категориями двадцать первого века. Да ещё, попав сюда, почувствовал себя мальчишкой, которого без друзей могли поколотить какие-нибудь мстители из соседнего района. Однако и возвращаться уже пора.
***
Неожиданно пришли дурные вести из северной столицы. Тёща Михаила Андреевича, принципиальная женщина старой закалки, не опустилась до того, чтобы отскакивать на переходе от несущейся на неё иномарки, и лишь угрожающе приподняла трость.
Тормоза импортного автопрома не подвели - это значительно ослабило удар, но и такой малости хватило для перелома бедра и сотрясения мозга, хотя и лёгкого.
Участник конфликта противоположной стороны спортивный автомобиль «Порше» получил продолговатую вмятину на капоте от увесистой палки, которую после кончины мужа крепкая старушка носила «от жуликов».
Михаил Андреевич искренне сочувствовал матери своей жены и всей душой разделял негодование по поводу экстремального вождения, но вспомнив, какую изощрённую ложь пришлось изобретать для прогулки по ночным семидесятым, он, к стыду своему, подумал, что это очень кстати и облегчённо вздохнул.
Закрываться в подвале - странная прихоть. Тем не менее, после отъезда Маши он врезал замок, который можно было запирать изнутри, что поделать: осторожность, прежде всего, и окончательно поселился у бабы Фроси - его машина времени работала крайне неточно. Время по обе стороны больше не совпадало. Михаил Андреевич не обратил внимания на такую мелочь. Накануне он побывал в супермаркете и, накупив вкусностей, явился не с пустыми руками.
Продукты вызвали немалое удивление у современницы продразвёрстки. Вкусив диковинных яств, Ефросинья возлегла на сундуке, риторически спросила: «А можа ты шпиён?» - и против обыкновения Михаил Андреевич услышал вполне оптимистичную мелодию.
Одевшись утром, он критически осмотрел себя в зеркале: давно не стригся и не брился, работая в своей шахте, и борода отросла приличная. Неудивительно, что баба Фрося приняла его за домового. Немного подправив растительность на лице и, убедившись, что вполне соответствует моде начала семидесятых, он, подхватив большой фирменный пакет «Quelle», вышел из дома. Настала пора добыть денег - последнюю заначку он оставил в супермаркете.
Толкучка просыпалась рано. Но Геныч всегда был первым: собратья по бизнесу уведут самое интересное из-под носа. Ведь нуждающийся человек придёт продавать как можно раньше, на то он и нуждающийся. А раз нуждается, отдаст дешевле и, срубив капусту, больше не придёт и не увидит, как Геныч наваривает на его товаре.
Поэтому, когда он заметил в сторонке ветерана, упакованного в джинсу, с пузатым фирменным пакетом - очень удивился. Не только тому, что мужик пришёл раньше него. Уж очень странным был этот человек.
Он вполне годился ему в дедушки, но поведение совершенно не соответствовало возрасту. Дед сидел на лавке, будто она была его собственностью и с такой безмятежностью, словно не существовало ни разгонов с облавами, ни статьи за спекуляцию. Раскинув руки по спинке, он выстукивал пальцами отнюдь не Калинку. На ноге, покачивающейся в такт загадочному ритму, была одета офигенная вельветоновая туфля, от вида которой у Геныча просто перехватило дыхание - ничего подобного он никогда не видел.
Может, из-за бугра? Говорят, в универ бундесы понаехали. Пришёл сдать чего-нибудь: командировочных не хватает. Ну, конечно, как же я сразу не догадался? В таком случае надо спешить, пока не перехватили. С другой стороны ни бундесы, ни штатские рано никогда не приходят, а среди деловых вообще никогда не появлялся - уж кому, как не Генычу это знать. Но и на мента он тоже не тянет: их, во что ни одень, дисциплина так и прёт. Ещё немного поразмыслив впустую, он решил рискнуть: не упускать же удачу.