— Макс, ты сильно пьян. Прошу, уходи. Я не намерена сейчас общаться. Ты знаешь, что тебе нельзя пить.
Сильнее запахнула халат, вспоминая, какой он может быть неуправляемый в таком состоянии. Те редкие случаи, когда он напивался, оборачивались скандалом и его извинениями, что больше такого не повторится. За спиной услышала шаги и не успела опомниться, как он оказался передо мной. Уже совершенно голый.
— Саш, бл***, я с ума схожу. Иди ко мне, — он взял меня за руку сжал так сильно, что я пискнула и машинально уперлась в его грудь ладонью, а он, покачиваясь, сильнее сжал меня в объятиях и, наклонившись, принялся настойчиво целовать шею.
— Макс, не надо, ты пьян, угомонись, — я отбивалась, как могла, но силы были неравные, и то, что он был сильно пьян, только придавало ему сил. Он, как заворожённый, сдирал с меня одежду. — Не делай этого.
На моих глазах выступили слезы, а он, продолжая сдирать с меня халат, шептал на ухо:
— Я так соскучился, малыш. Не могу уже терпеть. Ты же понимаешь, я — мужчина. Мне нужна ты, Сань, — протащил меня в спальню, завалил на кровать и, не давая опомниться, судорожно хватал губами мою грудь, оттянув бюстгальтер.
Он сжал мои запястья, подняв их и придавив к постели над моей головой. Я шипела, брыкалась и крутила головой, изворачиваясь всем телом. Макс покусывая мои соски, терял их и снова ловил губами и кусал, потом зализывал укусы. Судорожными движениями, словно искал что-то, гладил меня, отпустил запястья и одним движением сорвал бюстгальтер, обхватил меня руками, щеками терся о мою грудь, снова припадал ртом к соскам и всасывал, оставляя красные следы.
Я устала бороться, замерла перевести дух, и он воспользовался замешательством, сорвал с меня трусики и, раздвинув бедра коленом, провёл пальцами между моих ног.
— Малышка, ты такая горячая. Почему ты раньше не была такой страстной со мной? После стольких лет мне удалось разжечь в тебе огонь. Теперь все будет хорошо, теперь мы чувствуем друг друга. Ты же поняла, да? Ты видишь, что творишь со мной? Бл***, какая ты горячая. Дай ощутить тебя и твою плоть, — он перехватил мои бедра и, крепко обняв их, разводя шире ноги, впился губами в мою плоть. — М-м, малышка, ты не представляешь, как меня распаляешь…
Он тяжело рвано дышал, что-то шептал и врывался языком внутрь меня, а мне ничего не оставалось делать, как замереть и не провоцировать его. Но на этом Макс не остановился. Он навис надо мной, не давая сдвинуть ноги, снова припал к моей груди и с глухим стоном вошёл в меня.
Я ощущала себя куклой, которую поворачивали и тискали, пробуя на вкус языком и губами, но не ощущала ничего — ни возбуждения, ни боли. Боль была в душе, которая готова была разорваться на тысячу осколков от того, КТО творит это все со мной.
В комнате были слышны лишь частые шлепки от того, что он входил в меня и тихий шёпот его же. По частым движениям во мне и хриплым возгласам, поняла, что к нему подходит разрядка. Затаив дыхание, я послушала его последние судорожные звуки оргазма, подождала, пока он свалился рядом, тяжело дыша, быстро вскочила на ноги, натянула одежду, которую приготовила для отъезда, и уже в прихожей, стаскивая с вешалки пальто, услышала, как Макс зовет меня, и, сунув ноги в первые попавшиеся туфли, выбежала из квартиры.
Слез совсем не было. Была лишь дикая душевная боль и осознание того, что больше с этим человеком меня ничего не связывает.
Наверное, Макс позвонил Лёшке, и теперь мой телефон разрывался не только от звонков мужа, но и ещё и от беспокоящегося друга. Слёзы, не переставая, текли по щекам, я брела по улице, и мне было все равно куда идти. Видеть и слышать никого не хотела. Телефон снова зазвонил. Незнакомый номер. Вдруг Матвей с другого номера? Приняла вызов.
— Александра, — громко произнёс Орлов, и я застыла на месте. — Ты меня слышишь? Ответь сейчас же!
Вспомнив, что произошло сегодня утром, накатила такая злость, и меня было уже не остановить.
— Вы все сволочи, Орлов! Все без исключения! — крикнула и поняла, что ору на всю улицу, на которой не было прохожих, лишь одинокий светофор моргал желтым огнём и начал накрапывать мелкий противный дождь. — Почему вы такие сволочи? Думаете всегда только о себе и своей похоти!
— Александра, сейчас же скажи, где ты? Прекрати истерить! Бл***, не молчи! Назови адрес, иначе я придушу тебя, — его голос срывается, и было понятно, что он из последних сил сдерживаешься, чтобы не вылить на меня поток грубых слов.
— Я не хочу никого видеть, ясно тебе? — отключила вызов, всхлипнула и поежилась, от того, что стала замерзать.
***
Лёшка меня все-таки забрал. И через некоторое время, лёжа в квартире Алексея в гостевой, сквозь сон услышала громкий шёпот, переходящий в тихое рычание.