Поставила локти на стол и закрыла лицо руками. Слёзы сами катились по щекам, все расплывалось, и я сразу не заметила, как ко мне подошёл Матвей. Он обнял меня за плечи и погладил по голове.
— Мам, не расстраивайся. Отец, наверное, уже места себе не находит. Вот увидишь — он скоро сам поймёт, что накосячил, и вернётся.
— Матяха ты мой, — обернулась и нежно погладила его по руке. — Если бы ты знал, насколько все серьёзно, то ничего бы сейчас не говорил. Не знаю, как тебе всё это рассказать, но думаю, что отец должен присутствовать при разговоре. Я позвоню ему завтра, и мы все вместе поговорим, но ты должен понять одно — наше примирение невозможно! — глянула на него, а он в лице изменился.
— Это ваше дело, но я бы не рубил с плеча, у вас подросток, и неизвестно, как на него это повлияет, — тихо бубнил он куда-то в сторону.
Я улыбнулась, вытерла остатки слез и встала, повернувшись к нему.
— Вижу, что понимаешь всё, и очень хочу, чтобы принял эту ситуацию, как только узнаешь все, а потом подумаешь и решишь, как тебе будет легче с этим справляться. Отец тебя очень любит, и это только наша проблема в отношениях. Обещаю, что для тебя мы будем хорошими родителями независимо от того, что больше мы — не семья, — я замерла, словно каменная стала, ноги онемели, и я снова присела на стул.
Подумать только! Пятнадцать лет. Шутка ли это! И за раз всё угробить. А от меня словно кусок оторвали, но только приклеить его невозможно, он упал и разлетелся на куски, отражавшие эпизоды нашей жизни.
А ведь было что вспомнить и по-настоящему порадоваться за те пятнадцать лет, что мы были счастливы. И мне было хорошо с моим мужем, вот только сейчас я видела перед глазами совсем не счастливые моменты нашей жизни, а то, как он, забыв обо мне — своей жене, спокойно трахает новую знакомую и, судя по беременности, трахает без презерватива! Хотя сыну своему иногда намекал, что, если он будет забывать об этом предмете, то ничем хорошим это не закончится .
Мы так и молчали, пока я не поплелась к выходу, еле передвигая ноги и посылая к черту этот день, который выпил из меня все соки, начиная с офиса этого ненормально. А ведь завтра снова придётся его терпеть. Обернулась и тихо сказала Матвею.
— Пойдём спать, сынок. Завтра у нас трудный день.
Он кивнул, и я выключила свет, заставляя нас пробираться по темному коридору к своим спальням, размышляя о нашем разговоре.
глава 4
Глава 4
Утро, как и вся последняя неделя, прошло в беготне, потому что мы опять проспали. Спала то я теперь одна. Обычно будильник звонил сначала у Макса, и я уже в полудрёме ждала, пока заиграет мелодия на моём. Хорошо, что я вчера окно оставила открытым, и московский шум заставил открыть глаза. Сигнализации, лай собак и гул машин, проезжающих под окнами, окончательно дали понять, что уже давно пора вставать. Хлопая ресницами, глянула на будильник, который забыла вчера включить, засыпая с мыслями о разговоре с мужем сегодня вечером.
Вскочила. Быстро забежала к сыну, сообщив, что проспали, и пообещала завести его в школу, так как на курсы он уже опоздал.
Уже позже, когда ехала на машине в офис, я позвонила Максу и договорилась о встрече вечером. Говорил тихо, но согласился сразу и тянул время, постоянно что-то спрашивая у меня про Матвея. Я прервала его, сказала, что за рулем, и отключилась. Пусть уже этот разговор состоится, и мне будет легче решиться на развод. Как ещё объяснить его родителям? Думаю, надо сделать это сразу, без намеков и чётко объяснив причину. Они взрослые люди, поймут.
В офис я приехала вовремя, несмотря на то, что пришлось потолкаться в пробке на Садовом, но, свернув на Проспект мира, где было свободно, доехала быстро. Не хотела Алексея подводить — звонил же вчера и просил быть.
Сложно сказать, что я испытала, увидев Орлова, когда вышла из лифта. Наверное, я была в замешательстве, но пока сама не могла объяснить причину этого. Он прибыл не один — как я поняла, с ним была помощница, которой вчера не оказалось на месте — обычно бумажную волокиту доверяют своим сопровождающим, а, судя по всему, документов будет много, и это значит, что Алексей действительно собрался сегодня завершить сделку и подписать контракт. Я отчасти радовалась масштабному проекту, что буду загружена работой. Тем более, коттеджи удалены от Москвы, и я подозревала, что задерживаться на объектах буду постоянно и допоздна.
Проходя мимо зала для переговоров, я скользнула взглядом по небольшой группе людей, в которую входил и мой начальник, глазами показала Алексею на свой кабинет и жестом дала понять, что буду через пять минут. Я не стала дожидаться, что он ответит, но почувствовала на себе чей-то взгляд, когда удалялась. Открыла дверь приёмной, резко обернулась и встретилась с ледяным взглядом Орлова — он смотрел на меня, а его глазах пылала злость, которая была мне непонятна. Хотя почему непонятна? Я же вчера не послушала его приказ и убежала, как ошпаренная, а сегодня проигнорировала и прошла мимо.