Парень дернул на себя дверцу кухонного шкафа, и в то же мгновение из него выскочил с воплем какой-то гигант футов шести ростом, в парике, бешено размахивая сжатым в кулаке ножом для разделки туш.
На какую-то долю секунды Джино парализовал страх. Но этой доли хватило маньяку на то, чтобы нанести удар.
Нож глубоко вошел в плечо.
ЧЕТВЕРГ, 14 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК И ФИЛАДЕЛЬФИЯ
Лаки то просыпалась, то вновь погружалась в сон. Вся се агрессивность в отношении Стивена куда-то пропала, ей просто хотелось выбраться наружу. Они были заперты в кабине лифта вот уже девять часов, за это время из нее улетучилось всякое желание бороться. Она чувствовала себя отвратительно грязной. Губы, рот, горло — все пересохло. Голова раскалывалась. В желудке урчало. Ей хотелось сунуть в рот два пальца, чтобы вытошнило, но в то же время она прямо-таки судорожно хотела есть.
— ТЫ не спишь? — прошептала она.
— Я не могу спать, — ответил Стивен.
— Я тоже не могу.
Ему становилось жаль ее и жаль самого себя. В бешенство приводила мысль, что в 1977 году в Нью-Йорке ты можешь оказаться в этой мышеловке между небом и землей, и ни одна живая душа на протяжении долгих часов не попытается хоть как-то вызволить тебя из нее.
— Что ты первым делом сделаешь, когда выберешься отсюда? — спросила Лаки.
В темноте он не смог сдержать улыбки. Лаки напоминала одинокого маленького ребенка, с нетерпением ожидавшего освобождения из мрачного узилища.
— Заберусь в ванну.
Она невесело рассмеялась.
— Я тоже. В горячую и надолго, а еще я потребую туда стакан холодного белого вина. И музыку, что-нибудь из Донны Саммер или Стиви Уандера.
— А как насчет Милли Джексон или Айзека Хайеса?
— Ты предпочитаешь их?
— Конечно.
— Правда?
— Что тебя удивляет?
— Мне как-то в голову не приходило, что типам вроде тебя может нравиться «соул».
— А что таким типам нравится?
— Н-не знаю. «Мидл оф зэ роуд». Герь Алперт, Барри Манилов.
— Благодарю покорно!
— А неплохо было бы, имей мы здесь музыку!
— Марвина Гея.
— Ола Грина.
— Вилли Хатча.
— Отиса Реддинга.
Они разразились смехом.
— Эй, — воскликнула Лаки, — а у нас с тобой есть что-то общее!
— А старые вещи ты когда-нибудь слушаешь? Билли Холидей, Нина Симоне?
— Обязательно. Я люблю их.
— Не шутишь?
И они заспорили о музыке, совсем как два старых друга. Тема настолько поглотила их, что доносившийся откуда-то снизу, из лифтовой шахты голос не сразу проник в заторможенное сознание.
— Там есть кто-нибудь?
— Эй! — Лаки вскочила на ноги. — Похоже, нас наконец нашли!
За нею поднялся с пола и Стив.
— Мы тут застряли! — прокричал он что было сил. — Нас двое! Можете вы нас отсюда вытащить?
Распростершийся на полу кухни Дарио весь напрягся. Он не слышал ничего, кроме потока грязных ругательств, становившихся все более громкими по мере приближения парня к кухне, к сжатому в потной руке ножу.
— Жополиз… членосос… мать твою… Голос звучал прямо над ним.
— Жополиз… членосос… Аа-х-х-хрр…
Он сам напоролся на выставленный нож. Дарио не пришлось даже шевельнуть рукой. Парень сам всадил его в себя.
Тишина.
Пальцы Дарио беззвучно соскользнули с рукоятки. Его тошнило. Убил?
Возмущению Кэрри не было предела. Трястись в зловонном фургоне, набитом разъяренными людьми, в полицейский участок! «Подонки общества» — назвал бы ее соседей Эллиот. Что бы он сказал, увидев среди них ее, свою жену?
Она прикрыла глаза, стараясь отогнать от себя эту мысль.
Но картина стояла перед глазами. На его патрицианском лице — изумление.
— Но с какой это стати тебя потянуло в Гарлем, Кэрри? Я не понимаю.
Она предупредила его, что немного задержится, так как хочет повидаться со Стивом.
— Я недолго, — сказала она.
Стив жил всего в трех кварталах от них. Эллиот, сидевший перед экраном телевизора, неопределенно кивнул.
Сколько она уже отсутствует? Несколько часов. Эллиот, должно быть, сходит с ума. Наверняка позвонил Стиву, выяснил, что у него она и не показывалась… Да они оба там сходят с ума.
В отчаянии Кэрри пыталась придумать какую-нибудь историю в оправдание. И такую историю она нашла. Безукоризненную. Такому всякий поверит.
— Я спросил: кто там? — грубо повторил свой вопрос Джино.
— Мистер Сантанджело… Это я, Джилл. Может, вы передумали?
Боже! Вот ведь шлюхи! Половина третьего ночи, и все-таки она пришла опять и стучит в его дверь.
— Выбрось это из головы! — угрюмо буркнул он.
— Откройте мне на минутку, — умоляющим голосом протянула она. — Мне нужно у вас кое-что спросить. Прошу вас'.
Никогда он не находил в себе сил устоять, когда женщина начинала его упрашивать. Сунув оружие в карман халата, Джино повернул ручку дверного замка. Может, он и в самом деле обошелся с ней слишком жестоко? Отчего не оказать девушке такую услугу?
Распахнув дверь, он начал было:
— А теперь послушай, детка…
Но тут же в горле у него застряло проклятие: по глазам больно ударила фотовспышка.
После того как с кабины лифта с большим трудом сняли потолочную панель, мужчина в комбинезоне ремонтного рабочего посветил вниз электрическим фонариком; луч упал на лицо Лаки.
— Ради Бога! — сдавленно крикнула она, закрывая ладонью глаза.
Луч переметнулся на Стивена, торопливо натягивавшего на себя одежду.
— Выключите его! — скомандовал Стивен. — Мы девять часов просидели в темноте, и я вовсе не собираюсь теперь ослепнуть от вашего прожектора.
Человек в комбинезоне засмеялся грубым смехом, но фонарик все же выключил.
— Ну и видок у вас обоих… Только что пришлось освобождать из лифта десяток человек в Шерман билдинге. Боже, да они там переплелись, как змеи! — Опять послышался его неприятный смех. — Потом от них разило — стадо баранов! Ну и вонь! Я…
— Вы сможете вытащить нас отсюда? — прервал его излияния Стивен.
Мужчина хрустнул суставами пальцев.
— Зачем же было мне приходить!
— Тогда хватит болтать. Лучше приступить к делу. Вы из управления пожарной охраны?
— Нет. — Мужчина пренебрежительно фыркнул. — Им не до таких мелочей. В городе творится черт знает что. Я из лифтового хозяйства.
— Не хотите ли вы сказать, что во всем городе нет электричества?
— Вот именно.
Лаки торопливо натягивала на себя одежду.
— В любом случае отсюда нам нужно убираться, — свистящим шепотом проговорила она.
— Согласен, — отозвался Стивен и поднял голову вверх. — Что вы собираетесь сделать? Заставить двери открыться?
— Этого я не смогу. Вы между этажами. Уж если кто-то застревает, так обязательно между этажами.
— Тогда как…
— Обвяжетесь веревкой, и я вас вытяну.
— О Боже! — вырвалось у Лаки. — Я и слышать об этом не хочу!
— Позвольте мне уточнить, — чуть обеспокоенно заговорил Стивен. — Вы бросите нам веревку, мы обвяжемся ею, и вы протащите нас через снятую крышу кабины? Так?
— А как же еще? Это не опаснее, чем вырвать зуб.
— Что там о выдергивании зубов? — мысль о спасении несколько оживила Лаки.
— Вы не обязаны пользоваться веревкой, мэм. Можете оставаться там до того, как дадут ток, если хотите. Меня это нимало не волнует.
— Нам нужно решиться, — начал Стив убеждать Лаки. — Он говорит, что опасности нет, — значит, ее нет.
— Он говорит! — Лаки в отвращении сплюнула. — Да кто он такой?!
— Ну вот что, — Стив не терял терпения. — Я — за. Если вы хотите остаться здесь — вам виднее.
— Замечательно. Просто великолепно. Вы, значит, оставляете меня здесь одну?
— Вы меня, конечно, простите, — донесся до них сверху голос их спасителя. — Может, мне лучше уйти? В здании еще шесть лифтов. И где-нибудь наверняка сидят люди, которые хотят, чтобы их вытащили.
— Мы тоже хотим, — с усмешкой проговорил Стивен. — Бросайте ваши веревки.