Обо всем этом он размышлял, сидя за рулем автомобиля, где на заднем сиденье сидела его мать, по дороге на семейный обед в доме Леоноры.
Леонора вместе со своим мужем Эдвардом жила в небольшом особняке, построенном, как ранчо. Дверь гостям открыла чернокожая служанка, она же проводила их в обшитую дубовыми панелями гостиную. Леонора сидела на высоком табурете у стойки бара. Когда-то стройная, теперь значительно прибавившая в весе. На ней были свободного кроя брюки и легкая блузка, в руке стакан с мартини. Коста обратил внимание — стакан этот она ни разу не поставила.
За стойкой стоял Эдвард, флегматично раскалывая куски льда. Он тоже располнел, его симпатичное в молодости лицо обрюзгло и покрылось сетью красных прожилок.
С первого взгляда можно понять, что в прошлом они составляли великолепную пару, но только и всего.
— Ага, приезжая знаменитость, — с сарказмом приветствовала брата Леонора. — И как только тебе удается совершать столь частые отлучки от своего криминального приятеля? Он разрешает тебе?
Коста пропустил ее слова мимо ушей. Он давно привык к постоянным наскокам, другого она ничего и не умела делать. Казалось, что это доставляет ей какое-то извращенное удовольствие.
Эдвард вышел из-за стойки; мужчины обменялись рукопожатием.
— Как твой бизнес? — поинтересовался Коста.
— Банковское дело — источник жуткой скуки. Так хочется послать все к черту и закончить свои дни на поле для гольфа!
— О! — теперь все ехидство Леоноры было обращено на мужа. — Мне почему-то всегда казалось, что именно это ты уже сделал!
В этот момент в комнату вошла Мария — хрупкая девушка лет двадцати. Она напомнила Косте Леонору в том же возрасте, вот только характер у Марии абсолют-, но не похож на материнский. Скромная и застенчивая, в самой ее некоторой старомодности сокрыта неизъяснимая притягательность.
— Добрый вечер, дядя, бабушка. — Она расцеловала гостей в щеки. — Господи! — воскликнула Леонора. — Уж не собираешься ли ты вновь остаться дома вечером, а? Да ты хоть когда-нибудь ходишь на свидания? В твои годы за мной молодые люди ходили стадом.
— В ее годы ты была уже замужем, — спокойно напомнил ей Коста.
— Не затыкайте мне рот! — Леонора указала на дочь пальцем. — Это просто неестественно — никогда не выходить из дому. Что с тобой происходит?
Мария покраснела.
— Со мной, мама, ничего не происходит.
— Не смей мне дерзить, тоже, леди выискалась! — пронзительно завопила Леонора. — Ты слышал, что она сказала, Эдвард? Ты ее слышал?
— Прекрати же! — негромко приказал ей муж.
— Прекрати же! — передразнила его Леонора. — Она может всю свою жизнь просидеть в своей комнате, выходя только для того, чтобы оскорбить меня, а тебе на это наплевать.
— Леонора, прошу…
Мария быстрым взглядом окинула дядю и бабушку. Поведение родителей смущало ее, ей было стыдно за них, и это сразу бросалось в глаза.
Сделав глубокий вдох, Коста с ходу врезался в перебранку.
— У Дженнифер есть великолепное предложение, — громко заявил он. — Не будете ли вы против, если Мария на свой двадцать первый день рождения приедет в Нью-Йорк, поживет с месяц у нас?
Лицо девушки просияло.
— Нью-Йорк! — фыркнула Леонора. — Водить дружбу с твоими друзьями-гангстерами? Боюсь, что нет.
— Пожалуйста, мама!
— Никаких гангстеров она и не увидит, — терпеливо начал объяснять Коста. — У Дженнифер отличные знакомства среди самых достойных людей. Несколько весьма уважаемых семей с очень приличными сыновьями.
Леонора поджала губы.
— Сама-то я ни разу не была в Нью-Йорке.
— Ты никогда не хотела, — заметил ее муж.
— Вот если бы мы поехали туда все вместе…
— Я не могу взять отпуск на целый месяц. Отца удар хватит.
— Ну, посмотрим, — неохотно и уклончиво пообещала Леонора.
Коста подмигнул Марии и одними губами произнес:
— Все будет отлично.
Девушка с благодарностью улыбнулась.
— Когда же мы сядем за стол, черт возьми? — На Леонору накатила новая волна раздражения. — Клянусь, я вышвырну из дому это никчемное создание, которое только шляется по комнатам, делая вид, что она — прислуга!
Коста вздохнул.
Еще один дивный вечер в обществе Леоноры.
Солнце палило нещадно, пока они обходили площадку, выбранную Джейком под строительство своего «Миража».
— Как только решится вопрос с деньгами, можно будет тут же приступить к строительству. Я уже обзавелся документами на покупку земли. У архитекторов все готово. Строители ждут. Единственное, что мне необходимо — это твое согласие. Такой шанс упускать нельзя. Это все равно что построить банк! — продолжал упражняться в красноречии Парнишка.
Для себя Джино уже принял решение. Да, он даст согласие. Но сначала не помешает дать Парнишке как следует пропотеть.
— Планы у тебя здесь?
— Да, конечно, — не поворачивая головы, Джейк щелкнул пальцами кому-то из своих людей, — принеси из машины мою папку. — Затем взял Джино под руку, увлекая вперед по высохшей, покрытой пылью земле. — Вот там будет бассейн — с соблюдением олимпийских требований. Может, даже два бассейна — один для детишек. Пусть мамаши со своими чадами плещутся себе на солнышке, в то время как отцы семейств будут спускать свои денежки за зеленым сукном.
— Неплохо.
К ним подбежал посланный за бумагами юноша. Джейк взял у него из рук папку, раскрыв ее, стал показывать Джино сложенные вчетверо листы, а потом, опустившись на колени, принялся разворачивать их прямо на земле.
— Оставь, — бросил Джино. — Посмотрю позже.
— Я-то думал, ты захочешь сейчас… — начал было Джейк, не поднимаясь с коленей, но, так и не закончив мысль, резко встал, предоставив телохранителю собрать с земли листы и уложить их обратно в папку.
Джино неторопливо зашагал прочь. Джейк в волнении бросился за ним.
— А вон там — десяток теннисных кортов.
— Корты? По-моему, это не совсем то, что нужно — Почему нет?
— Дай им побольше развлечений — так они и не дойдут до карточных столов. Игра на деньги и солнечные ванны — не нужно больше ничего лишнего.
— Ты прав. Ничего лишнего.
— Кроме шоу в ресторане. Хорошее, громкое имя. На него-то они и клюнут в первую очередь.
— И привлекательные девочки.
— Проститутки?
— Нет. Официанточки — подносить им напитки в то время, как они просаживают свои денежки. Артисточки в шоу. Несколько шлюх, только самого высокого класса — пусть на всякий случай будут в ведении дежурного швейцара.
— Согласен. Но — проверенных.
— Я ощупаю их собственными руками!
— Господи, ну и жара!
— Хочешь вернуться к машине?
— Не против. Все, что мне было нужно, я увидел. Джейк тоже вспотел, но не от жары, а, скорее, от безучастности, с которой Джино выслушивал все его пояснения. Когда они уселись наконец на заднее сиденье автомобиля, Парнишка, не имея уже больше терпения, обратился к своему другу с вопросом.
— Ну как? Договорились? Джино улыбнулся.
— Эта блондиночка, что пришла ночью, оказалась не так уж и плоха. Но у меня были и получше.
— Сегодня я пришлю тебе нечто особенное. У Пиппы есть подруги, которых ты еще не видел.
— Пиппа.
— Как?
— Она что — твоя исключительная собственность? Улыбка на губах Джейка дрогнула.
— Вроде этого. Мы довольно долгое время вместе… — Он смолк, на лбу выступили крупные бисерины пота. — О чем разговор, Джино, если она нравится тебе — бери ее, не стесняйся.
Джино усмехнулся.
— Назовем это дружеским займом на одну ночь. Так? Джейк выдавил из себя улыбку.
— Так.
— Ведь, если помнишь, когда ты удрал с моими тысячами, это был, так сказать, всего лишь заем, а?
Джейк мрачно кивнул. Пиппа Санчес — первая и единственная пока в его жизни женщина, к которой он испытывал нечто большее, чем просто физическое влечение. Все другие, кроме нее, — вульгарные шлюхи.
— Итак, я займу у тебя Пиппу. На ночь. Тогда мы будем квиты, согласен? Сравняемся, так сказать, в счете.