- Присмотри за ними, Леон, я возьму на себя Спенсера!
Из машины выскочили трое - судья, Нельсон и незнакомый офицер полиции. На этот раз прокурор не улыбался.
- Слишком поздно, отец! - выкрикнул Пол Дермотт; по щекам его катились слезы. - Слишком поздно!
- Надо отправить его в больницу, - сказал Сид, не опуская револьвера. - У него сломана рука.
- Нет, - крикнул Пол, - я должен все рассказать, сейчас же, здесь!
Неизвестный офицер полиции оказался капитаном Нортоном из соседнего округа, его вызвал судья, чтобы предотвратить кровопролитие. Нортон надел на Спенсера наручники и посадил его в свою машину. Сид поднял калеку на руки и отнес к дому - коляска была безнадежно испорчена.
- Все, откладывать больше нельзя, отец, - произнес Пол.
Бледное лицо судьи, будто вытесанное из мрамора, не выражало никаких эмоций. Самоуверенность и чувство превосходства слетели с него, не оставив и следа.
- Все началось очень давно, - начал Пол, - лет шесть назад. Питер Лоу был моим лучшим другом. Мы вместе учились, вместе воевали во Вьетнаме. Он был из бедной семьи, я - из богатой. Но мне нравилось бывать в его доме, у него была замечательная мать. Она рано овдовела, но приложила все силы, чтобы поставить Питера на ноги.
Лет шесть назад она заболела. Питер сказал, что у нее рак. Я думал, он умрет от жалости к ней. Именно тогда он начал пить. Я часто навещал его мать; страдала она невыносимо. Доктор Мортон сказал мне, что надежды нет ни малейшей, тем не менее он, черт побери, вынужден был прилагать все силы, чтобы поддерживать в ней жизнь. Пусть она провалится ко всем чертям, эта медицинская этика! Навещая ее, я издалека слышал крики и стоны. Она умоляла меня помочь ей умереть скорее… Я рассказал об этом Питеру, но у него не хватало храбрости. Я совсем не помню свою маму и потому мать Питера любил, почти как свою. Я не мог позволить ей так страдать. Однажды, побывав на приеме у врача, я украл из аптечки стрихнин. И тогда… Это называется эвтаназией, но закон определяет такие действия как убийство.
Когда мать Питера внезапно скончалась, доктор Мортон был крайне удивлен. Он потребовал вскрытия. Естественно, все обнаружилось, и шериф Мак-Клой арестовал и меня, и Питера. Нельсон должен был допросить нас. Тогда я во всем признался, чтобы не отправить на скамью подсудимых Питера. Мой отец довольно большой человек в Рединге. Он мог бы дать ход карьере Нельсона, продвинуть по службе Мак-Клоя, помочь доктору Мортону.
Так что в тот же день, когда нас арестовали и я признался во всем, дело было закрыто в кабинете прокурора. Словно ничего и не случилось.
Пять месяцев назад Питер заявился к отцу и потребовал денег, это был шантаж чистой воды. С того дня все мы потеряли покой. Он шантажировал нас, потому что мы скрыли действительную причину смерти его матери, скрыли гуманный по своей сути поступок. Вот каким оказался Питер Лоу. Сейчас я очень жалею, что не убил его сразу. Все это должно было случиться, рано или поздно.
В один прекрасный день отец решил покончить с шантажом. Он вызвал Питера, и они встретились в роще, недалеко от дома. Произошла жестокая ссора, во время которой аргументы и обвинения сторон произносились слишком громко. В разгар ссоры Питер оглянулся и заметил испуганное личико маленького Робина Стерлинга. Мальчик все слышал и, когда понял, что его заметили, бросился бежать. Питер крикнул ему вслед, велев остановиться. К несчастью, мальчик споткнулся, и этот зверь схватил его. Мальчик вскрикнул, и тогда Питер ударил его камнем по голове - раз, другой, третий… пока не убил. - Пол тяжело вздохнул: - Тогда и надо было положить конец, тогда и следовало сознаться во всем. Но у отца не хватило смелости. Питер спрятал тело, бросил его в какую-то заброшенную шахту, милях в десяти от Рединга. Отец созвал всех нас, и мы почти решили признаться. Но с пути раскаяния нас сбила чертова логика. Жизнь мальчику мы не могли вернуть, а каждый из нас лишался всего, в том числе и свободы. Тогда и было решено во всем обвинить алкоголичку Фэй.
Но я не согласился с их решением. В тот вечер, когда так старательно разыгрывалась инсценировка поисков утопленника, я направился к озеру, чтобы рассказать правду руководившему поисками офицеру полиции. Мак-Клой шел за мной по пятам, убеждая отказаться от глупой, по его мнению, затеи. Поняв, что словами ничего не добиться, он бросился на меня. Если бы отец не прибежал вовремя, он прикончил бы меня. Остальное вам известно… - Со слезами на глазах он посмотрел на свои неподвижные ноги: - С утратой свободы передвижения я утратил и храбрость. Только когда вы, Коэн, появились у нашего дома, я понял, что мы не имеем права хладнокровно добивать Фэй Стерлинг, отняв перед этим у нее сына.