Замечание и вправду справедливое, вот только уже несущественное, раз уж мое имя красуется на первой полосе центральной газеты.
Клемент меж тем возобновляет свой допрос:
— Так чья идея была шантажировать Билла?
— Эми.
— Насколько же нужно быть рехнувшейся, чтобы додуматься до такой аферы? — вновь срываюсь я. — Черт побери, Роза! Из-за тебя меня убедили, будто я занимался сексом с собственной сестрой!
— Честное слово, я не знала, что Эми до такого додумалась, иначе ни за что не согласилась бы участвовать.
— Но ты знала, что она собирается шантажировать меня, так ведь? И только поэтому и начала у меня работать, верно?
Женщина молча кивает.
— Как же вы провернули твое трудоустройство?
— Эми запугала вашу предыдущую секретаршу и вынудила ее уволиться.
— Она запугала Джойс? Но как?
— Подружилась с ее внуком в «Фейсбуке». Какое-то время они просто болтали, а потом Эми уговорила его прислать… компрометирующие фотографии. После чего сказала Джойс, что отправит эти снимки в университет, если она не уволится и не порекомендует на свое место меня.
— Вот ушлая сука, — вставляет Клемент.
— Обо всем этом я узнала только потом, — поспешно добавляет Роза. — Клянусь.
Она встает и подходит ко мне.
— Это моя вина, Уильям. Я должна была проработать у вас лишь неделю-две, просто убедиться, что вы не обратитесь в полицию. Изначальный план состоял в том, чтобы продать вам шкатулку за сумму, достаточную для перевода мамы в пристойный пансионат. Но в первую неделю я узнала про аренду Хансворт-Холла и по дурости рассказала Эми. А она тут же заявила, что вы заслуживаете наказания и что нужно отнять у вас особняк.
— Заслуживаю наказания? И за что же?
— Моя сестра — не вполне здоровый человек, Уильям. Ей довелось немало хлебнуть, и в некоторых своих проблемах она винит вас.
— Меня?! И что же, черт побери, я ей такого сделал?
— Вы сделали нас бездомными.
— Что-что? О чем это ты? Да быть такого не может!
— Не напрямую, но все же. Через несколько дней после смерти вашего отца нас уведомили, что в течение недели мы обязаны покинуть флигель для прислуги в Хансворт-Холле. И эту фотографию, что вы нашли в мамином кошельке, сделали как раз за день до нашего отъезда. За день до того, как мы стали бездомными.
— Я… Я не имел к этому никакого отношения. Я даже и не знал, что вы там жили.
— А вы когда-нибудь интересовались?
— Нет. Всеми делами занимался отцовский поверенный.
— И вы ни разу не задумались, кто присматривал за вашим отцом во время болезни? — вдруг взрывается моя секретарша. Вины в ее голосе как не бывало. — Кто ему готовил, укладывал в постель, давал ему лекарства, мыл его, когда он обделывался?
Роза поворачивается и указывает на свою мать.
— Она все это и делала, а вы в прямом смысле слова выбросили нас на улицу, даже не поблагодарив!
В какой-то момент нашего разговора мы неуловимо поменялись друг с другом гневом и стыдом.
— Почему же вы просто не попросили меня о помощи? Теперь-то ты хорошо меня знаешь и понимаешь, что я обязательно что-нибудь придумал бы для вас!
Она разом успокаивается и сникает.
— Теперь я и прошу.
Наверное, мы все утро могли бы вот так перекидываться обвинениями. Тем не менее я уже настолько эмоционально измотан, что корить себя и дальше просто был не в состоянии. Как мне представляется, настало время подключить полицию, чтобы загнать джинна обратно в бутылку.
Не обращая внимания на Розу, я прохожу через палату и сажусь перед мисс Дуглас. Ее влажные от слез глаза и бледное лицо ясно показывают, что об авантюре дочери она ничего не знала.
— Простите, мисс Дуглас, за произошедшее много лет назад и за то, что сегодня вам пришлось выслушивать ужасные вещи. Обещаю, что вы получите такой же достойный уход, какой предоставляли моему отцу. Даю слово.
Я осторожно пожимаю ей руку.
— А теперь мы оставим вас в покое.
Встаю и говорю секретарше, что хочу поговорить с ней снаружи. Словно бы препровождаемая в камеру смертников, она кивает и плетется за мной. Шествие замыкает Клемент. Может, для матери Розы драма и закончилась, для нее же самой таковая только начинается.
В коридоре я закрываю дверь в палату.
— Роза, чтоб больше никакой лжи! Где твоя сестра?
Глаза у нее так и бегают. Мой взгляд, равно как и вопрос, ей явно не по душе.
— Роза, посмотри на меня.
Женщина нерешительно поднимает на меня взгляд.
— Несмотря на все твои мерзкие поступки, я действительно собираюсь помочь твоей матери. Но только если ты во всем признаешься, и Габби… И Эми предстанет перед судом. Так где она?