— Угрызения совести?
— Вроде того.
— А маман твоя что?
— В смысле?
— Как она отнеслась к твоему выбору карьеры?
— Никак, она умерла, когда мне было четырнадцать.
— Хреново.
— Что верно, то верно. Она была почти на двадцать лет моложе отца, и я всегда думал, что он умрет первым. Наверняка он и сам так считал.
— Значит, только ты и остался?
— Только я, не считая вновь обретенной сестрицы. Которую, подозреваю, семья совершенно не интересует.
— Это я понял.
Никому из нас добавить больше нечего, и мы погружаемся в молчание. Поезд минует Уокинг, затем Гилфорд. Клемент по-прежнему довольствуется изучением видов за окошком, меня же вполне устраивает анализировать развивающееся с ним знакомство.
Должен признать, за грубой наружностью и отнюдь не шекспировским языком проглядывает довольно симпатичный человек. Разговор о моей жизни и семье стал для меня в некотором роде катарсисом. Не думаю, что мы станем друзьями на всю жизнь, но теперь Клемент тревожит меня определенно меньше, чем утром. Впрочем, список моих тревог он и до этого не возглавлял.
Когда проезжаем Хейзлмир, я решаю, что пора обсудить план действий.
— Так как, по-вашему, нам лучше подступиться к Сьюзан Дэвис?
— Насколько понимаю, вмешательство полиции тебе ни к чему?
— Ни в коем случае. А почему вы спросили?
— Потому неплохо бы определиться, до какой степени можно на нее надавить.
— Что, надавить?
Клемент подается вперед, опершись локтями на бедра.
— Сам ты не обращаешься в полицию, чтобы не стало еще хуже, верно?
— Именно.
— Вот нам и нужно, чтобы она думала так же.
— Выходит, будем ей угрожать?
— Необязательно.
— А как тогда?
— Предоставь это мне.
— Клемент, меня это не устраивает. Я предпочел бы знать заранее, что вы запланировали.
Он откидывается на спинку сиденья, и какое-то время мне кажется, что ответа я не дождусь.
— Небольшой совет, — говорит наконец он. — Никогда не затевай драку с бездомным.
— Вообще-то, даже в мыслях не было. А почему, собственно?
— Ему нечего терять.
— Логично, только к чему это вы?
— Мы вовсе не будем ей угрожать, а просто втолкуем, что тебе нечего терять.
— И что нам это даст?
— Загнанные в угол дерутся отчаянно, и на правила им плевать. Именно это мы до нее и донесем. Это будет не угроза, а просто констатация факта.
— По мне, так мало отличается от угрозы.
Клемент качает головой.
— До тебя так и не дошло, да, Билл?
— Что не дошло?
— Пойми, ты дерешься за свою жизнь, тут не до нежностей. Эта Габби тебя за яйца взяла, а ты беспокоишься, как бы не нагрубить ее мамаше!
— Я беспокоюсь, как бы не сделать еще хуже.
— Билл, тебя шантажируют, потому что ты отшпилил свою сестренку! Ты либо все потеряешь, либо на несколько лет загремишь за решетку. Куда хуже-то, а?
Ответить нечего, поскольку при всей грубости формулировки он прав. Да, хуже уже не будет. Пожалуй, стоит прислушаться к его совету. Как-никак, я отнюдь не наведываюсь к одной из своих избирательниц, чтобы за чашкой чая с печеньицем обсудить расписание местных автобусов. Нет, это визит к матери женщины, которая делает все, чтобы погубить меня.
— Ладно, — вздыхаю я. — Наверное, вы правы.
— Обычно так получается.
— Но я все равно хочу, чтобы вы кое-что пообещали мне. Если я решу, что вы перегибаете палку, мы уходим, как только я скажу. Запугивание старушек до полусмерти не для меня.
— Билл, я никогда ничего не обещаю. И не парься. Я знаю, когда нужно остановиться.
Худо-бедно наметив план действий, мы вновь погружаемся в молчание, созерцая сельские пейзажи за окном. Дождь следует за нами на юг, а судя по раскачивающимся в полосе отчуждения деревьям, компанию ему составляет сильный ветер. Еще неделя, и на этих деревьях совсем не останется листьев. Вот и я останусь ни с чем, если ураган «Габби» не сменит направление.
Довольно скоро поля и луга сменяются домами: начинаются пригороды Портсмута. Первый этап путешествия подходит к концу, и мне вдруг становится тревожно. Впервые со вчерашнего вечера, когда я согласился принять помощь Клемента, я рад тому, что он со мной. Чтобы отвлечься, возобновляю разговор.
— Клемент, а вы когда-нибудь бывали на острове Уайт?
— В жизни не покидал Великобританию.