— Ладно, 1986-й все равно мало чего обещал, — заявляет великан и меняет коробку. — Полагаю, здесь нам повезет больше.
Мы принимаемся за 1987-й. Через десять минут Клемент осведомляется о расположении туалета.
— Первая дверь налево.
Он устремляется по заданному курсу, я же молюсь про себя, что ему не нужно по-большому. Вздыхаю и продолжаю перебирать бумаги. Все то же самое, ничего неожиданного. С каждым отсеянным документом мое раздражение и разочарование возрастают. Мы лишь напрасно тратим время.
Через две минуты Клемент возвращается. Надеюсь, за столь короткий срок ему не удалось отравить губительными выбросами мою уборную. Поскольку я продвинулся чуть дальше, немного замедляюсь, чтобы встретиться с ним на середине коробки. Впрочем, подобный саботаж немедленно вызывает у меня чувство вины, и я возобновляю прежний темп.
Время тянется мучительно медленно, и каждая изученная бумажка лишь утяжеляет мои веки. Мне остается продраться еще сантиметров через пять макулатуры, как вдруг Клемент вскакивает на ноги.
— Опять сачковать в туалете?!
— Пока нет, — бурчит он, пристально разглядывая листок в руках. Затем спрашивает: — Так когда эта чокнутая баба родилась?
— Габби?
— Кто ж еще?
— Черт, не помню месяц, но если отец и Сьюзан Дэвис были на съезде в октябре, то девять месяцев спустя дает июль.
Великан щурится, изучая документ с еще большим вниманием.
— А что такое? — заинтригованно спрашиваю я и тоже встаю.
— Взгляни-ка на это.
Бочком подхожу к нему. В руках у него выписка по одному из трех банковских счетов отца, датированная августом 1987 года. Причина интереса Клемента мне не понятна, пока я не добираюсь до середины списка операций.
— Двадцать пять тысяч фунтов, — ахаю я.
— Во-во, и глянь, кому он их выплатил.
Перевожу взгляд на получателя столь значительной суммы. Их имена напечатаны жирным шрифтом: мистер Кеннет Дэвис и миссис Сьюзан Дэвис.
— Черт побери, — поражаюсь я еще больше. — Так Сьюзан Дэвис была замужем!
— Ага, а еще брехала, будто ей ничего не перепало от твоего папаши.
Ошарашенный, я буквально падаю на краешек кровати и подытоживаю последствия нашего открытия:
— Выходит, и Габби, и Сьюзан нам врали. Обе говорили, что жили в бедности, потому что мой отец не дал им ни пенни. И обе молчали про этого Кеннета.
Клемент плюхается рядом.
— А если они врали про бабки, что еще они наплели, и почему?
Я таращусь на банковскую выписку в мясистой лапище великана. Открытие, конечно же, потрясающее, однако из-за тумана в голове мне пока не сообразить, что нам даст эта информация.
Словно бы прочитав мои мысли, Клемент предлагает:
— Нужно найти этого Кеннета.
— Зачем?
— Он единственный из замешанных, кто не пытался тебя шантажировать. И раз уж он мужик, из него-то я смогу выбить дерьмо, если ему вдруг не захочется отвечать на наши вопросы.
Предпочитаю не строить догадок, насколько Клемент опытен в искусстве пыток, однако он прав в том отношении, что на данный момент Кеннет — наилучшая ставка в плане требуемых ответов.
— Вопрос в том, — продолжает Клемент, — как его найти?
Лихорадочно достаю из кармана смартфон.
— Кажется, я знаю, кто нам может помочь.
— И кто?
— Джудит Диксон. Она занималась сотрудниками моего отца, и в ее старой картотеке Кеннет наверняка указан как ближайший родственник Сьюзан. И в таком случае должен быть и его адрес.
Принимаюсь пролистывать в телефоне список контактов.
— Ты ведь в курсе, что сегодня суббота, да? — напоминает великан.
Увы, в возбуждении от открытия я даже не задумался об этом.
— Черт! Точно.
— Боюсь, Билл, придется отложить до понедельника.
Я продолжаю тыкать по экрану смартфона. Мне не терпится выведать, что известно Кеннету, и выжидать целых два дня выше моих сил.
— Все равно позвоню ей.
— И что скажешь?
— Джудит всего несколько дней назад просматривала сведения о Сьюзан, вдруг что-то помнит.
Надежда у меня, впрочем, довольно призрачная, но это все лучше ничегонеделания. Наконец, в списке контактов появляется имя консультанта по найму. Гудки звучат словно бы целую вечность, но в конце концов раздается ее бодрый голосок:
— Привет, Уильям.
— Доброе утро, Джудит. Прости, что беспокою тебя в субботу. Надеюсь, не помешал?
— Вовсе нет. Я только вернулась с прогулки с собакой.