— Я даже и не знаю, что сказать тебе, честно.
— Да все ты прекрасно знаешь! — огрызается великан. — Ты хочешь сказать, что у меня поехала крыша и мне нужно к мозгоправу.
— Хм, я бы выразился помягче, но да, возможно, и не помешает.
— Хорошо, так и сделаю, но при одном условии.
— И каком же?
— Дай мне один день.
— Один день?
— Ну да. Зудит у меня в одном месте, где не почесаться, но если мы навестим ту старушку в Хаунслоу, мне, наверно, полегчает. Дай мне срок до вечера.
— Если мы съездим, ты обещаешь обратиться за помощью насчет… своего состояния?
— Я не делаю обещаний, Билл, но да, обращусь.
Поверить не могу, что я вообще обдумываю сделку с человеком, который следует указаниям голосов в голове. Не значит ли это, что я тоже свихнулся?
— Слушай, Клемент, я хочу тебе помочь, но нам вовсе не обязательно охотиться за призраками.
— Билл, ты мне должен. Я тебя еще ни о чем не просил — и вот теперь прошу.
Хочется удрать от этого безумия куда подальше, однако на месте меня удерживает чувство долга. Он прав. Я действительно многим ему обязан.
— Ладно, — вздыхаю я и качаю головой. — Четыре часа.
— Что четыре часа?
— Я поеду с тобой в Хаунслоу в дом престарелых, но если к четырем часам мы не почешем, где у тебя там зудит, то отправимся к моему врачу, а потом я сдамся полиции. Договорились?
— Договорились. И еще одно.
— Ну что еще?
— Мне нужно, чтобы ты хоть немного верил.
— Во что? — фыркаю я. — Что все мои горести чудесным образом исчезнут после разговора с жертвой инсульта в Хаунслоу?
— Я и сам не знаю, чего ожидать, но ведь мы делаем это ради твоей же пользы, не забывай.
— Прекрасно. Что ж, с головой окунаюсь в безумие, если тебе полегчает.
— Вот и молодец.
Я встаю, по-прежнему не уверенный в правильности своих действий. Впрочем, сейчас мне лучше сосредоточиться на чем-нибудь будничном.
— Тост-то будешь?
— Ага.
На ватных ногах подхожу к тостеру, включаю и прислоняюсь к кухонной стойке.
Пока хлебцы подрумяниваются, пытаюсь упорядочить свои мысли. Независимо от бредовой просьбы Клемента, задумываюсь, даст ли нам хоть что-нибудь визит к этой мисс Дуглас. И ведь до своего нелепого признания он обратил внимание на действительно важное обстоятельство, что Габби не стала дожидаться пятницы.
Почему?
Внезапно зудеть начинает и у меня.
Возвращаюсь мыслями к недавнему эпизоду в парке, когда Габби сообщила о нашем родстве. Что же она говорила? Весь тот разговор для меня прошел как в тумане, и детали вспоминаются с трудом, но вроде как она заикнулась о предъявлении прав на наследство моего отца. Понятия не имею, как подобные случаи трактуются законом, однако с учетом грозящего мне обвинения да таланта Габби ко лжи, вполне вероятно, веские доводы для суда у нее найдутся.
Нанесла ли Габби последний удар, или же сегодняшняя статья в газете лишь первый шаг в предстоящей тяжбе? Являлась ли ее главной целью моя репутация? И теперь, замарав мое доброе имя так, что мне ввек не отмыться, она собирается затаскать меня по судам, чтобы окончательно утопить в позоре и ободрать как липку?
Даже после столь катастрофического разоблачения мне сложно вообразить, что же на уме у этой чертовой бабы. Быть может, предложение Клемента не столь уж и бессмысленное, как мне казалось поначалу.
Как бы то ни было, на повестке дня теперь остается только поездка в Хаунслоу к жертве инсульта по совету психически неуравновешенного типа с голосами в голове.
— Да поможет мне Бог, — шепчу я себе.
Единственное утешение, что благодаря предстоящему путешествию я немного да отсрочу окунание в джакузи с дерьмом, что неминуемо забурлит в Вестминстерском дворце, и встречу с полицией. Понятное дело, вечно прятаться у меня не получится, однако прямо сейчас принять наказание я не готов.
Равно как и доесть остатки приготовленной овсянки. Клемент же уничтожает свои четыре тоста за пару минут.
Кое-как подкрепившись, в самом начале восьмого мы выступаем.
— Черт, телефон забыл.
Бросаюсь в спальню и хватаю смартфон с тумбочки. Он по-прежнему в беззвучном режиме, и к горлу у меня немедленно подступает тошнота от пугающего количества пропущенных звонков, голосовых и текстовых сообщений. Как пить дать, среди них Фиона Хьюитт, а вот насчет остальных мне даже задумываться страшно. Одно несомненно: в ближайшем будущем звонки и послания не прекратятся. Так что решаю не отключать беззвучный режим и сую телефон в карман.