Скрипнула дверь. Кулибин вздрогнул, поднял голову. На пороге стоял он. Сам Государь. В своем обычном черном мундире, строгий, подтянутый. Но глаза смотрят пытливо, с искоркой какой-то, то ли веселой, то ли хитрой.
— Работаешь, Иван Петрович? Не помешал?
Кулибин вскочил, поклонился низко, как положено.
— Ваше Императорское Величество! Никак нет, не помешали! Ваше же задание исполняю.
— Вижу, вижу, — Государь подошел к столу, склонился над дорогой. Взял в руки одну из деревянных рельс, повертел. — А что же паровоз?
— До него еще не дошел, Государь. С пути начал. Он проще показался. Да и не совсем уразумел я…
— Что не уразумел?
— Да вот… после всех тех великих замыслов… вдруг игрушка сия. К чему она, Ваше Величество? Уж простите за дерзость.
Государь усмехнулся.
— Иногда, Иван Петрович, великое начинается с малого. Но ты прав, мысли наши должны быть о большом. Об этой вот… дороге. Но не игрушечной. Настоящей. Думал о ней? О машине паровой, что по ней побежит?
Кулибин замялся. Мысли-то были, да все больше сумбурные. Как эту силищу пара обуздать, как ее на колеса передать, чтоб вагоны тащила? Одно дело – насос Ползунова, что воздух качает, другое – самодвижущаяся повозка.
— Так ведь… сложно это, Государь. Невиданно. Может, сотворим сперва игрушку паровозную, но посложнее этой? Побольше в размерах?
Государь покачал головой, и лицо его стало серьезным, как тогда, когда мы станок Нартова обсуждали. Он говорил теперь не как царь, а как… как мастер с мастером. Или как учитель с учеником. Взял листок бумаги, изобразил паровоз в разрезе. Горизонтальный цилиндр, занимал большую часть конструкции. В разрезе были видны трубки, по которым проходит горячий газ от топки, нагревая воду. Сверху котел соединен с дымоходом, через который выходит дым. Топка расположена в задней части котла. Кулибин понял, что здесь сжигается уголь или дрова, создавая жар для создания пара. В разрезе заметны колосниковая решетка и зольник для удаления отходов.
Самое интересное – это цилиндры и поршни. Последние были по бокам котла, пар из него поступает в два наклонных цилиндра по бокам, толкая поршни. Шатуны соединяют поршни с ведущими колесами, преобразуя возвратно-поступательное движение во вращательное.
Задние ведущие колеса оказались крупнее передних. Кривошипно-шатунный механизм четко виден в разрезе: шатуны прикреплены к колесным осям, создавая движение.
Последнее, что нарисовал царь был, резервуар для воды и отсек для угля, расположенные позади топки.
— Видел я нечто похожее, однакожь попроще и в другой схеме. “Огненную машину” Ползунова для продувки печей на Колывановских заводах поставили. Три месяца проработала, потом котел прогорел. За смертью изобретателя все позабросили. А модель в Кунсткамеру доставили. Изучил. Откель же ваши чертежи стали известны на Руси? – поинтересовался Кулибин.
— Наш человечек в королевстве Аглицком на шахтах видел. Секретные покуда, да удалось полазить внутри. Молчи об том, иначе смерть нашему тайнику злая будет. Уразумел?
Кулибин покивал.
— Раз все понял, то сначала сделай малую модель. Опробуй. Затем будем делать большую. Где-нибудь у Устюжане или на Монетном дворе московском. И вот еще что. Тут у тебя неправильно.
Царь взял в руки деревянную рельсу, повертел ее в руках.
— Ты вот из дерева строгаешь, а нужны чугунные. Конечно, еще лучше стальные, но с металлом пока беда. И профиль другой потребен..
Петр перевернул лист с чертежом, нарисовал рельсу. С широкой подошвой, высокой шейкой и массивной головкой. Не просто планка, а сложная фигура.
— Для начала надо отлить десять штук шестиаршинной длины.
У Кульбина возникли вопросы по дороге:
— Ваше величество! Брусья чугунные, ты их рельсами зовешь, како их к деревянным бревнам крепить станем и сколько в аглицком королевстве делают размеру меж рельсами да бревнами?
— Деревянные бревна зовутся шпалами, а крепят к ним рельсы через пластину костылями металлическими, чтоб шпалы не кололись, я тебе потом нарисую. А рельсы меж собой так же крепятся пластинами и горячей клепкой. А меж шпалами пусть будет шаг, а меж рельсами полтора аршина.
Изобретатель почесал в затылке.
— Работай, Кулибин. Стране нужны твои руки и твой ум. Очень нужны.