Карина посмотрела удивлённо. И удивление было искренним.
— Это личное. Об этом нельзя рассказывать, — повторила я. — А выдать чужой секрет — предательство.
Мы помолчали. Обе недовольные друг другом. Разговора не получилось.
— Ну, я пойду, — сказала Каринка, поднимаясь со стула.
Я согласно кивнула.
— А знаете, — Каринка неожиданно повернулась в дверях, — я же вижу, что вы против меня настроены, а Лерка у вас белая и пушистая.
Я удивленно приподняла брови, как бы ни соглашаясь с ней.
— А ведь это Лерка предательница. Это она спокойно сдала меня. И плевать ей на нашу дружбу. У неё, видите ли, принципы.
— Не дай бог тебе когда-нибудь иметь дело с беспринципным человеком, — говорю я и застываю на месте, когда слышу слова Карины, они повергают меня в шок.
— Есть правила и законы, которые опасно нарушать. И плевать на принципы, когда хочется выжить.
– Может, повторишь?— через время говорю я.
Её ответ нокаутировал меня.
— Я говорю, что только тупой будет лопотать о каких-то принципах, когда против него — толпа.
Каринка нагло усмехнулась мне в лицо и вышла из кабинета с видом победителя.
Да, Лера мне нравилась. В ней столько эмоциональной искренности. И я не на шутку испугалась за Лерку: она рискует остаться в одиночестве, потому что поступает по совести и не соответствует установленным в шараге стандартам. Конечно же, в шараге, как и в любом другом месте, существовали свои правила и законы, нарушение которых каралось преследованием и травлей.
И часто нужно быть сильным, чтобы действовать согласно своим принципам. Я позвонила Ане и попросила встречи с ней…
— Мам, ты дома?! — позвала я с порога. Никто не ответил. Я закрыла входную дверь, вымыла руки в ванной и пошла на кухню. Сварила себе крепкий кофе.
Из головы не выходило сказанное мне Кариной — как-то всё это нужно упаковать. Причин их ссоры могло быть несколько. Выбирай, не хочу! Может, зависть? Лучшие завистницы – подружки? Философский вопрос. Или парень? Тоже — часто и густо. Да, а что там Каринка говорила про интерес к девочкам? Подростки — это ещё тот айсберг. Иной раз такое скрыто «под водой», что мама не горюй!
Так что же Лерка нарушила, какие шараговские правила толпы? Классовой вражды в нашем колледже не было, так как клановые группы отсутствовали. Простые смертные. Умных мало, но были, как сказала бы моя мама, ушлые, умеющие изворачиваться и приноравливать к себе ситуацию. Изворотливость, как оказалось, — ценное качество.
У нас полная куча ребят, аутсайдеров, которые оказались «за бортом», которые выбыли из общей борьбы за «место под солнцем».
В шараге упрощённые критерии рейтинга популярности: лидеры, аутсайдеры и большинство. Таков закон равновесия экосистемы.
По закону подлости в фаворе те, кому достоверно удаётся изобразить, что им вообще нет дела до популярности. Не исключено, что есть действительно такие, кому фиолетово. Им пофиг на свой имидж!
Именно так прошли оставшиеся дни недели. Наступили выходные.
Агата
Снег хлопьями. Завораживает. Я люблю гулять по городу одна. Думаю, это круто. Среди незнакомых людей это не кажется странным. Люблю зайти в кафешку, съесть мороженое или просто выпить кофе. Посмотреть на прохожих за окном. Они не ожидают этого, поэтому их лица откровенны. Мимолётность лиц расслабляет. Случалось невзначай мои глаза встречались с чужими, и тогда я первой отводила взгляд.
Гулять по городским улицам — нормально. Странно это выглядело в нашем посёлке. Маму очень беспокоило моё одиночество. Иной раз, и я это замечала, она стеснялась этой моей, как она считала, ущербности. А я не боюсь своего одиночества, вот только никто не приставал бы ко мне с этой темой. Вот даже мама.
Нет, у меня в школе, конечно же, были подруги, но я не любила наши отношения выносить из стен школы. Ну, если только так, поболтать по телефону.
Вот и сегодня, засунув в уши наушники, я бродила по зимнему городу. В конце дня зашла в кафе. Народу здесь полно: воскресенье, снегопад. Сижу у окна, всё как мне нравится, отхлёбываю горячий латте. Люблю, когда много молока. И вдруг чувствую чей-то взгляд, кто-то за мной наблюдает. Осторожно, не разворачиваясь, осматриваюсь. Никого. Все заняты собой. Тогда я открываю широко рот, напрягаюсь, делаю глубокий вдох и заразительно зеваю. Приёмчик срабатывает: недалеко от меня за столиком сидят двое парней, и один из них честно пытается подавить зевок, но у него не получается. Мы с этим пацаном смотрим друг на друга и смеёмся. Кажется, они из нашей шараги. Точно, я даже знаю, что того, который сидит, уткнувшись в телефон, зовут Слава, а другого… не помню.