— Марианна, что ты как уличная девушка? — ляпаю с дуру.
— Да, это ты зря. — Подтверждаю кивком свои слова.
— А вам что, не нравятся уличные девушки? — спрашивает с издёвкой.
Тут все (почти) заржали. А Марианна вскинула руку, и её соседка хлопнула её по ладони.
— Чего добиваешься? — спрашиваю ухмыляясь.
— Ржачно же, да?
А когда я увидел, как её подруга снимает на телефон, картинку, где я за столом напряжённо проверяю тетрадь Марианны, а сама девчонка сидит на первой парте, заинтересованно наклонившись вперёд, а её декольте — произведение искусства эпохи Ренессанса, то я тут же пошёл к Владимиру Николаевичу.
— Я решил свалить из этой шараги, пока они меня не посадили, и пошёл с заявлением, — рассказывает Ваня.
Да, — подумала я, — в образовании остались одни слабаки. Взвалили всё на женские плечи. Вернее, на женский горб.
— Шеф минут десять бубнил на тему «Нельзя поддаваться на провокации», а затем выпроводил меня из кабинета, — продолжал свой рассказ Иван Кириллович.
Я попыталась нахмуриться, но не смогла сдержать улыбки. Ваня покосился на меня, наверное, стараясь расшифровать эту ухмылку, и продолжил свою историю.
— А на эту помпезную вечеринку, устраиваемую в загородном доме девушкой одного из наших бывших одногруппников, меня затащили знакомые пацаны.
Оказавшись в красно-розовой гостиной с кучей цветов и шаров-сердечек, я узнал, что отмечаем День святого Валентина. Я этот праздник никогда и праздником-то не считал. Но неважно.
Разглядывая толпу девчонок, я аж вздрогнул, когда увидел двух третьекурсниц нашего колледжа. Одна из них была Марианна. Первое желание — свалить с вечеринки тут же. Но самым неожиданным оказалось то, что Марианна на этом вечере — официантка. На ней идеально смотрелись синие брюки и белая непрозрачная, без нескромных декольте и кокетливых воланов, блузка. Девчонка спокойно и уверенно двигалась по залу. Её зона обслуживания была в стороне от меня, но я время от времени находил её глазами. Просто любопытно.
Итак, тусовка продолжалась. Меня познакомили с крашеной блондинкой с нереально зелёными глазами. Всё нормально. Вечер удался. И вдруг:
— Вы чем здесь занимаетесь? — спрашивает неожиданно появившаяся Марианна, вообще никак не реагируя на девушку рядом со мной.
— Да я здесь как бы гостем.
— Странно, а я думала — стриптизёром.
— Ржачно же, да?
— Дай отгадаю, — сказала Марианна и наклонилась ко мне. — Ты не любишь шумные компании. И на эту тусовку тебя вытащили друзья.
— Вот это новость. Да я из всех моих знакомых самый главный тусовщик.
— Фу, представляю тогда, какие у тебя нудные знакомые.
— А мы что перешли на ты? — со смехом уточняю я.
— А что нет? Ну, тогда давайте, Иван Кириллович, перейдём. — И она обхватывает меня за талию обеими руками, слегка прижимаясь.
Я кошусь на зелёноглазую блондинку, которая в полном недоумении застыла рядом. Я психую. Марианна хихикает, когда я пытаюсь сбросить её руки с себя, и прижимается на секунду ко мне ещё сильнее.
А затем отодвигается и смеется, смеюсь и я. И то, правда, что дёргаюсь как придурок?! Позволил девчонке стебаться над собой, как малолетка.
— Вот так уже лучше, — говорит Марианка и наконец, отходит от меня, откинув за спину длинные волосы.
Блондинки рядом уже нет. Я и не заметил, когда она исчезла. Брожу в одиночестве среди заметно повеселевших гостей. Общаюсь немного с пацанами. И через время начинаю опять оглядываться.
Перебираю глазами всех и возле стола, на котором блюда с разными тортиками и кондитерскими штучками, вижу Марианну. В одной руке у неё стакан, в другой — блюдце с куском торта.
Подхожу к ней. Вижу холодные капельки на стакане апельсинового сока и неподдельное блаженство на лице.
— Это же тонна холестерина! — говорю я, указывая на кусок с белковым цветком.
— Умм. — Марианна слизывает крем, а затем протягивает блюдце:
— Будешь?
Я откусываю от Марианкиного торта и отхлёбываю из протянутого мне стакана с соком. Случайно касаюсь её пальцев, и мне хочется сжать их в своей ладони. Ерунда какая-то.
— Вкусно?
— Нет. — Мотаю головой.
Марианка кивает на два стула у стены. Я разживаюсь коктейлем у мимо проходящей девушки с разносом. Мы усаживаемся и молчим. Марианна вся какая-то поникшая.
— Устала? — спрашиваю я.
Девушка, молча, пожимает плечами.