Новый знакомый довёз нас до нашей любимой кофейни, тепло с нами попрощался и уехал в неизвестном направлении.
И всю последующую неделю Маринка ломала голову, почему Михаил не появляется у её ног, а я — рассказать мне Жанке про Серёгу или нет?
В понедельник утром, когда стояла в вестибюле, мимо проходил Ваня. Он задержался рядом со мной, как будто хотел что-то мне сказать. Затем махнул рукой и пошёл к лестнице.
Да, интересный персонаж — Иван Кириллович, наш преподаватель математики.
Никита
Выхожу из шараги.
— Ник! — догоняет меня, идёт рядом Лиза. — А ты почему сегодня один?
— Да так, — пожимаю плечами. Общаться с Лизой не хочу. Да, вообще, ни с кем из девчонок не хочу. А Лиза в открытую клеится уже не первый день. Притомила.
— Лиз,— останавливаюсь. — Ну, чего ты хочешь от меня? Мне одному нужно побыть.
У девчонки сначала глаза округляются от неожиданности, а затем наполняются слезами от обиды. Лиза — такая упрощёнка, что бесит. Делается неудобно, как будто ребёнка обидел.
— Понимаешь, — меняю свой тон, — я иду на занятие по английскому. Домашку не выучил, а учитель — зверь. Вот иду, повторяю.
— Аа, — порхает ресницами. — Удачи тебе!
Не глядя на неё, ускоряю шаг. Да, я иду к Ксении Викторовне. Домашку, правда, вызубрил до последней английской буквы. А что мне ещё на выходных было делать, если я больше ничем не мог заниматься. Я тупо думал о Рите.
Вот как мы с ней сейчас встретимся?! Я думать об этом не хочу!
Дверь открывает Ксюха. Здороваемся. Стучит к дочери:
— Маргарита, Никита пришёл!
Рита высовывается:
— Привет, Ник.
И тупо исчезает. Всё!
После занятий Ксения Викторовна меня хвалит. Приглашает на чай. Отказываюсь. Иду к двери и боюсь, что Ксюха сейчас прикажет дочери попрощаться со мной. Нет. Провожает до двери и уже в дверях дотрагивается до моего плеча и говорит:
— Спасибо тебе, Никита. Нам с Маргаритой так нелегко без мужчин.
Тянется и чмокает меня в щёку. Я тупо краснею. Нет, с женщинами я бы в разведку не пошёл.
17.2
***
— Руся хочет сына, — рассказывает Тоня. Она сидит передо мной, откусывая от булки и запивая её чаем с молоком. Мы не знаем: можно ли беременным лимон?
Я смотрю на её подурневшее лицо, с тёмными кругами вокруг глаз. В них такая усталость. Мне хочется её обнять, но я сдерживаю себя. Тоня сказала, что беременным нельзя стричь волосы, поэтому у неё отросла чёлка и постоянно падает на глаза.
— Я, конечно же, хочу девочку, но ладно, так и быть — пусть будет пацан.
Я непроизвольно смеюсь и всё-таки обнимаю эту глупую мамашку.
А ещё — мы опять говорим про любовь.
— Я поняла, Александра Константиновна, иногда любимого человека нужно потерпеть, — сказала Тоня, отводя прядь волос за ухо. — И время всё исправит.
Видно было, что Тоне стало легче, но не отпустило.
— Да, — согласилась я с Тоней, — любовь – это иногда потерпеть.
И окончательно решаю: Жанке о Серёге ничего не рассказывать.
***
Мадину я встретила в детском доме. Детский дом семейного типа находился в частном секторе в добротном коттедже с баней, гаражом и с небольшими садом и огородом. Да, ёще у них яркая детская площадка, на которой, когда я бывала в детском доме, все дети и находились. Хотя дети это, на тот момент, трое мальчиков-подростков, две небольшие девчушки и Аида. И я, конечно же, догадывалась, что нахождение взрослых ребят на площадке с песочницей, качелей и горкой — принудиловка обыкновенная.
Меня беспокоила Аида. Как-то в столовой Людочка сказала: «Эту Аиду уже кто только в шараге не зажимал» и кивнула на стол, за которым сидели несколько второкурсников, и Саша Кенинг щекотал и тискал Аиду. Шутил.
А недавно я увидела её в компании взрослых парней на крыльце магазина. Парней было трое, а среди них ещё одна девушка, немного старше Аиды и совершеннолетняя — точно. Парни, похоже, отпускали шуточки и то, как девчонки реагировали — хихикали и краснели — явно скабрёзные.
Когда я подошла к ним и, под уничижительные взгляды компании, стала выяснять, что на крыльце магазина делает Аида, та сказала буквально следующее: «Нуу, вот встретила…».
В общем, меня это всё встревожило: не скрывается ли за всем этим… что-то более конкретное?
И я, не откладывая в долгий ящик, после работы вечером отправилась поговорить с мамой Милой.
Я ей так и сказала, что Аида ведёт себя нехорошо, тем более у неё есть Максим.