— Почему?
Та-Коминион положил ладонь Кельдереку на колено:
— Люди всегда знают правду. Одна из девушек тугинды наведалась в Ортельгу и все рассказала — но даже не случись такого, правда всегда пробивается светом сквозь листву и протекает водой между камнями. В глубине души Бель-ка-Тразет понимает это и потому боится.
— Вот почему я видел страх в его глазах в то утро, когда он покинул тугинду, — откликнулся Кельдерек. — Тогда я пожалел барона и сейчас жалею, но он восстал против владыки Шардика. А если человек становится на пути огня, может ли огонь сжалиться над ним?
— Верховный барон считает…
— Так от меня-то чего вам надо? — перебил Кельдерек.
— Бель-ка-Тразет — это одно, а люди — совсем другое. Они знают, что владыка Шардик вернулся к ним. Я видел простых ортельгийцев, плакавших от радости и надежды. Они уже готовы подняться против Бель-ка-Тразета и последовать за мной.
— За вами? Куда?
В глубокой тишине ночного леса Та-Коминион понизил голос почти до шепота:
— В Беклу. Чтобы вернуть то, что по праву принадлежит нам.
Кельдерек так и ахнул:
— Вы всерьез собираетесь напасть на Беклу?
— С великой силой владыки Шардика мы не можем потерпеть поражение. Но присоединишься ли ты к нам, Кельдерек? Говорят, ты не боишься Шардика и он тебя слушается. Это правда?
— Только отчасти. Волею бога я стал сосудом, погруженным в колодец Шардика, и факелом, зажженным от его огня. Медведь терпит мое присутствие, но все же находиться с ним рядом всегда опасно.
— Ты можешь привести его в Ортельгу?
— Ни мне и ни кому другому на свете не дано повелевать владыкой Шардиком, ибо он — сила божья. Если это предначертано свыше, он сам придет в Ортельгу. Только как он пройдет через «мертвый пояс»? И какой у вас план действий?
— Мои люди уже готовы напасть на верховного барона. Они проложат для Шардика путь через «пояс» — вдоль этого берега, здесь проще всего. Если владыка Шардик придет в Ортельгу, все до единого люди присоединятся к нам — да-да, присоединятся к нам с тобой, Кельдерек! А как только это случится, мы сразу двинемся на Беклу, пока весть о возвращении медведя не дошла до столицы.
— На словах-то все просто получается, но повторю еще раз: я не могу гонять владыку Шардика туда-сюда, точно корову. Он подчиняется божьей воле, а не моей. Если бы вы хоть раз видели его лицом к лицу, вы бы понимали, о чем я говорю.
— Так отведи меня к нему! Я встану перед ним и буду молить о помощи. Я нисколько не боюсь. Говорю тебе, Кельдерек, вся Ортельга готова служить владыке Шардику. Он подаст мне знак, коли услышит мои мольбы.
— Хорошо, пойдемте со мной. Вы поговорите с тугиндой и предстанете перед владыкой Шардиком. Но если он убьет вас, Та-Коминион…
— Кто много отдает, тот много и получает. Я пришел предложить Шардику свою жизнь, и если он ее заберет — что ж, значит, я умру молодым, не успев познать разочарований. А если он оставит мне жизнь, я посвящу ее преданному служению владыке.
Вместо ответа Кельдерек поднялся на ноги и двинулся через подлесок. Однако ночь была такая темная, что он не мог взять в толк, в какой стороне находится лагерь. Ощупью пробираясь через заросли, они то и дело спотыкались и оступались, а один раз Та-Коминион едва не лишился глаза, напоровшись на острый сук. Кельдерек не понимал, идут они по прямой или по кругу и какое расстояние преодолели: но наконец, спустя долгое время, он различил далеко впереди огонек костра и крадучись направился к нему, каждую минуту ожидая услышать оклик одной из девушек или даже натолкнуться на Шардика, голодного и злого, рыскающего по лесу в поисках добычи. Но они никого не встретили, и вскоре Кельдерек, недоуменно озираясь вокруг, сообразил, что они уже достигли лагеря. Плечом к плечу мужчины вышли на прогалину, где валялись срубленные ветки и предметы одежды, и приблизились к угасающему костру.
Недоумение Кельдерека переросло в замешательство. Стоянка казалась покинутой: ни души вокруг.
— Ранзея! Шельдра! — позвал он и, не получив ответа, крикнул: — Где вы?
Эхо замерло, и несколько долгих мгновений охотник не слышал ничего, кроме кваканья лягушек да шелеста листвы. Потом наконец раздался ответ.
— Владыка Кельдерек! — донесся со стороны берега резкий голос Ранзеи. — Идите скорее сюда, владыка!