1.
Связку ярких воздушных шаров друзья подарили Вите на день рождения. Наполненные гелием, они туго натягивали свои веревочки, пытаясь взмыть в небо. Такие же продает парень возле супермаркета. Частенько я вижу, как он стоит там под огромным разноцветным облаком. Шариков так много, что, казалось бы, они должны унести худого юношу в стратосферу, но он как-то с ними справляется…
Признаюсь, мне никогда и в голову не приходило купить: дочь большая уже, двенадцать исполнилось. А она вон как обрадовалась! Явилась из кафе веселая, довольная, с подарками и стала кружиться и играть с шариками, дергая их вниз и наблюдая, как они поднимаются к потолку.
Я-то хотела, как всегда, приготовить что-то вкусненькое, купить торт, позвать Витиных друзей, своих родителей, свёкров и отметить. Дети днем, взрослые вечером. Но у Кирилла была своя идея – он решил повести ребят в кафе, и Вита согласилась. Ну что ж, как говорится, баба с возу... Ни возни на кухне, ни грязной посуды, ни уборки после гостей…
Правда, и мы с родителями остались без праздника – собираться без именинницы не стали, думали встретиться по этому поводу в ближайший выходной. Но опять же – с отцом лишний раз пообщается, все-таки, она по нему скучает... Хорошо хоть, у него хватило такта не тащить в кафе свою новую. Хотя тогда Вита бы и не пошла.
Она ее не выносит так же, как и я. А Кирилла оправдывает, считает, что он не виноват. Ага! Чисто ангел! Мы в разводе полгода, а его ребенку на стороне – два! Каково? Я его никогда не прощу. Больше всего обидно, что все это время, которое он изменял, я продолжала любить, заботиться, переживала, что он так часто задерживается на работе: как бы не перетрудился! Не, не перетрудился! Теперь она живет с ним в квартире его родителей, спит на моем месте, занимается их ребенком – и все прекрасно!
А мы вынуждены были переехать в этот старый дом – две крошечные комнатки и кухня, да участок в полторы сотки. Он достался мне от бабушки. При ней-то он был почти новым, но за эти годы без хозяев постарел, обветшал…
Около двух месяцев я потратила, чтобы привести его в относительный порядок перед началом учебного года: побелить потолки, наклеить новые обои, покрасить двери, постелить линолеум. Интернета, который необходим мне для работы, само собой, не было, тоже надо было устанавливать.
2.
Вообще, я бы не хотела здесь жить. Бабушка, папина мать, была непростой женщиной с тяжелым характером. Из всех людей на планете она любила только своего сына. Я – единственная внучка – была ей безразлична. Она никогда не приезжала к нам в гости, и мы у нее не бывали.
В детстве я видела ее только несколько раз. Лет в шесть, когда мама лежала в больнице, а папе надо было на работу - он привозил меня сюда. Бабушка была очень строгой. С соседями постоянно ругалась, окрестных ребятишек терпеть не могла. Я сама видела, как она гонялась за детьми, которые рвали ее черешню с ветки, что перевешивалась через забор на улицу. Там и было-то всего несколько ягодок…
На меня тоже постоянно кричала, всем вечно была недовольна. Если я что-то делала или говорила не так (а всегда было не так!) – она больно стукала меня по голове костяшками пальцев. На улице со мной никто не играл из-за нее, и я пряталась за домом с книжкой, плача и поджидая папу. Вечером дома он утешал меня, объясняя, что у бабушки была трудная жизнь, надо ее понимать и прощать. И я терпела.
Так прошла неделя, а когда мы приехали в очередной раз, то увидели, что в переулке царит необычная суета: взрослые бегали туда-сюда и загоняли малышей домой, стояла машина милиции. Бабушка выглядела особенно злой и не пустила нас дальше порога. Из их с папой разговора я поняла, что пропала соседская девочка Даша, ей было восемь лет. Не вернулась вечером домой – и все. Папа не стал меня оставлять, отвез к нашей соседке, и больше я в этом доме не была. Насколько мне известно, девочка так и не нашлась.
Потом бабушка потеряла память. Она ничего не помнила, никого не узнавала, и ее на много лет поместили в психоневрологический диспансер. Папа каждую неделю ее навещал, носил передачи, но даже его она не признавала.
И я один раз посетила. Тогда я встречалась с Кириллом, готовилась к свадьбе, была влюблена, и мне хотелось обнять весь мир от счастья. Как-то сама собой возникла мысль поехать, посмотреть, как она выглядит сейчас, может даже удастся поговорить…
Набрала сладостей в кондитерской лавке и поехала. Меня провели в уныло обставленную палату. Бабушка величественно сидела на кровати и смотрела в стену. Мне показалось, что за прошедшие пятнадцать лет она ни капельки не изменилась, только голова стала полностью белой. Но такая же гордая осанка, так же презрительно сжатые губы, колючий взгляд.