После того, как в Ворсме резко сократили производство графита, с электричеством в районе стало уже совсем хорошо, а ведь кроме огромной по нынешним временам Ворсменской ТЭЦ в районе успели объединить в единую сеть и почти все сельские электростанции — так что электричества для добычи магния из бишофита хватало. Электролизную установку в Павлово рассчитали в Горьком, в политехе, изготовили все для нее необходимое на нескольких заводах. Как я понял, самым сложным было выпрямлять переменный ток при мощности в десятки мегаватт — но ведь и первые по-настоящему рабочие ртутные выпрямители именно в Нижнем Новгороде были разработаны. И в Павлово всю «электрическую» часть магниевой линии налаживал лично и персонально товарищ, который в двадцатых у профессора Вологдина над доведением ртутных выпрямителей и работал. В общем, магний теперь делали на Павловском Магниевом Заводе (входящим в состав предприятий Горьковского облместпрома), который с самого начала стал выпускать чуть ли не треть советского магния — а вот кому это магний давать (и по какой цене его отпускать), решал уже отнюдь не Госплан, хотя и его мнение все же учитывалось.
А в результате ПАЗ получил собственный самолет, который был поставлен на маршрут Павлово — Красные Баки — Ветлуга. И нам самолетик достался в «просторной» компоновке, с новыми креслами, но на восемнадцать мест. Но и в таком варианте он летал почти всегда полупустым. Зато летал он три раза в день, и все попытки областного отделения Аэрофлота машину «отъесть» пока что пресекались. Однако это лишь «пока» пресекались, пока автозавод в Красных Баках полностью не заработал, так что в октябре я все же сделал то, о чем говорил Сергею Яковлевичу. То есть воспользовался своим «вездеходом» за пределами области. А точнее — в Москве…
То есть, чтобы туда поехать, я сначала очень много всякого обсудил с мотористами Павловского завода — но результат обсуждений меня дополнительно вдохновил. Так что я прилично оделся (за лето я как-то слишком быстро подрос и Надюха мне новый костюм сшила, по последней моде годов так восьмидесятых — я ей такой нарисовал), из синей шерсти немецкой с золотыми пуговицами. К костюму я рубашку белую подобрал (таких наша директриса мне штук пять нашить успела, разных цветов), галстук естественно надел красный (но не пионерский все же). На пиджак нацепил лауреатскую медаль и Звезду Героя — и отправился в столицу. На машине поехал, хотя быстрее было даже на поезде туда добираться, не говоря уже о самолете — но мне удобство передвижение было важнее. А Московское шоссе уже было достаточно приличное для того, чтобы по нему можно было передвигаться со скоростью иногда даже свыше шестидесяти километров в час, так что меня дорога не пугала. То есть технически почти по всей трассе можно было и под сотню ехать: на шоссе еще до войны щебенку пролили цементным раствором, а после войны и гудроном почти всю дорогу пропитали, так что камни из-под колес не летели. Но вот народ (причем часто вместе со скотиной) дорогу переходил как хотел, а тормозить на пусть даже облитой битумом щебеночной дороге — это значило остаться без шин, так что я старался все же не спешить. Тем более, что через обком я забронировал себе номер в «Москве», договорившись заранее, что я могу туда и ближе к полночи приехать.
Но приехал я туда в воскресенье часикам в семи вечера — а утром отправился «к цели». Конечно, я не поперся на какое-то особо «закрытое» предприятие: думаю, если бы я попробовал вломиться к товарищу Курчатову, то вылетел бы за проходную быстрее собственного визга и уже без пропуска. А вот в обычный учебный институт (хотя и тоже «закрытый») я проник без труда. Тетка-вахтерша на входе, конечно же, поинтересовалась, к кому это я иду, и я ей честно ответил, что к Владимиру Михайловичу. Однако она не угомонилась:
— А он знает о том, что ты к нему идешь?
— Думаю, нет. Он, скорее всего, вообще не знает, что я на свете существую, но обычно я сам решаю, с кем и когда мне встречаться.
— Думаю, что о тебе, товарищ Кириллов, не знают только жители аула какого-то, в котором еще не узнали даже, что в стране Советская власть давно установлена, — и вахтерша довольно рассмеялась. — А куда здесь идти, ты хоть знаешь?
— Язык до Киева доведет.
— Ну-ну. Сейчас-то языка тебе не поймать, все на занятиях… ага, вот тебе и провожатый нашелся!
Вахтерша остановила явно опаздывающую на занятия девушку: