— Это очень интересно, — заметил Струмилин, — он что, изобрел силикатный кирпич?
— Нет, там только земля, причем почти любая, и известь, но без автоклава. Эти кирпичи, правда, долго прочность набирают, из них класть стену можно только недели через две после выделки — но они на самом деле почти ничего не стоят! Шарлатан еще и третий кирпич изобрел, но там уже цемент нужен, хотя и немного, впятеро меньше чем для бетона. Но да, цемента лишнего нет, так что пока двумя новыми кирпичами народ пользуется.
— Очень интересно, но мы сейчас о продуктах. У нас с ними проблемы назревают.
— Я на совещании не только задницу просиживал, о проблеме знаю. Но Марфин и по продовольствию пока неплохо работает.
— У него же тоже засуха!
— Ну, поля он полить, конечно, не в состоянии, но, причем опять совместно с Киреевым, он, по крайней мере, огороды колхозникам старается водой обеспечить. У Киреева в Ворсме для пылесосов сначала мотор придумали, оказывается, электрический с алюминиевыми обмотками. Но сами делать не стали, а как зима с половиной снега от нормы, так распоряжением обкома такие моторы, причем на двести двадцать вольт, то есть под Ворсменские же колхозные электростанции, на двух заводах в городе делать стали. Причем не моторы сами по себе, а водяные насосы с турбинкой. Неплохие, на испытаниях они через стометровую двухдюймовую трубу ведро в секунду перекачивали. А сейчас Ворсма колхозных электростанций по две-три штуки в сутки производит, каждая несколько десятков насосов энергией обеспечить может. С проводами, конечно, есть трудности, но по области у товарища Марфина почти во всех деревнях колхозникам огороды свои поливать вдоволь ничто уже не мешает. По крайней мере область себя хотя бы картошкой и овощами прокормить сможет…
— А насос тоже Шарлатан изобрел? — рассмеялся Станислав Густавович.
— Ну, делают их на Ворсменском турбинном, так что кто их изобрел — вопрос спорный. А вот как их изготавливать за пятак пучок — это как раз мальчишка и предложил. Там три детальки: корпус из двух половинок и сама турбинка просто отливаются из стали и после этого даже обработки почти никакой не требуют. Собственно, я обо всем этом и узнал, так как технология эта нам для других целей показалась интересной…
— Я вот что подумал, — легко улыбнувшись, заметил Иосиф Виссарионович. — Вместо тебя подумал, чтобы у тебя голова от мыслей тяжелых не болела. Если «Знак почета» мало, а орден Ленина — много, то остается только «Красное знамя». Представление напишешь? Мы его, конечно, не утвердим, сейчас нам не до наград всяким народным изобретателям, но ты уже успокоишься и важными делами спокойно займешься.
Станислав Густавович, сообразив, что разговор свернул на темы, о которых ему знать все же не стоит, распрощался и вышел, а Лаврентий Павлович, оглядевшись и убедившись, что в зале заседаний кроме него и Сталина никого не осталось, заговорщицким тоном тихо, наклонившись к Иосифу Виссарионовичу, сообщил:
— Мне почему-то кажется, что этот мальчишка водит нас за нос. Я вчера пролистал справочник, из которого он, по его же словам, насчет очистки графита прочитал. А там написано, что для улучшения проводимости графит не чистить нужно, а наоборот с порошком меди запекать. И для щеток моторов и контактов скользящих так везде давно уже делается…
Предложение об учреждении на базе Кишкинского интерната районной школы-десятилетки мы с Надюхой писали вместе, сама она просто не очень представляла, какое штатное расписание «заказывать» потому что и программу десятилетки представляла с трудом. Я тоже многого не знал, мне Маринка просто переписала эти данные с какой-то знакомой ей школы. Но ее почерк Надюха просто разобрать не могла, а я уже к Маринкиным закорючкам привык, так что над бумагой нам пришлось вдвоем сидеть. И я мысленно уже подготовился к получению отказа, даже письмо товарищу Сталину жалистное придумал. Но я явно недоучёл мощи и коварства советской бюрократии: уже через неделю Надюхе пришел ответ, и она, на самом деле вся дрожа от волнения, принесла запечатанный конверт мне. А сама она его даже распечатать побоялась. Я — не побоялся, распечатал и даже этот ответ вслух прочитал. Очень так задумчиво прочитал, а Настюха после того, как я закончил, вся в комочек сжалась и чуть ли не со слезами на глазах просила у меня: