— Вовка, и что мне теперь делать?
В принципе, ответ на такой вопрос у меня был, но так как он был совершенно нецензурным, то я высказался немного уклончиво:
— Прежде всего, не дрожать и не плакать. А после того, как ты успокоишься, мы пойдем к тетке Наталье…
— А она, думаешь, мне чем-то помочь сможет?
— Думаю да, ведь это входит в ее должностные обязанности…
Ответ из ОблОНО был просто вершиной бюрократического садизма: в письме был приказ о том, что Кишкинская школа-интернат преобразуется с нового учебного года в районную школу-интернат номер восемь с десятилетним сроком обучения. А директору школы Никитиной Н. И. поручалось укомплектовать учительскими кадрами согласно прилагаемому штатному расписанию преобразованную школу, подготовить учебные классы в соответствии с установленными санитарными и образовательными нормативами (что сделать вообще труда не составляло) и обеспечить новые кадры жильем — а вот это был удар под дых. Потому что ни в одной школе директор не отвечал (да и не мог отвечать) за жилье учителей, а вот за неисполнение приказа — каким бы идиотским он ни был — Надюху могли и по комсомольской линии взгреть неслабо, и даже под статью о саботаже подвести. Я подумал, что вряд ли там на такое решатся, но кто знает советских бюрократов от образования, наверное они и приказ такой составили, чтобы откровенно не послать Надюху в дальнее и очень интересное путешествие: все же в школе учится самый молодой орденоносец страны и вообще Сталинский лауреат! Но вот сделать ей гадость за то, что посмела высунуться — это завсегда пожалуйста. Однако эти бюрократы, сидя в большом городе, тоже кое-что недоучли. Недоучли того, что в деревнях, где все друг друга знают и вообще все родственники, своих в обиду не дают. И тетка Наталья точно не даст.
Со школой все было просто: с прошлого года, после надстройки второго этажа, в здании было уже одиннадцать классных помещений — а так как народу в целом было в интернате все же немного, то большего и не требовалось. А вот с жильем — его в деревне просто не было — но была тетка Наталья, которая, между прочим, отвечала за все строительство в районе. Ну не за все, а вот за строительство в Ворсме и окрестностях всякого не частного жилья отвечала только она. И за строительство «общественных зданий» тоже. Правда, она все это проделывала за счет районного бюджета, который большей частью просто из области спускался, и в нем уже все затраты на строительство были заранее расписаны. Но все же определенная часть районного бюджета формировалась из «собственных доходов района» (например, за аренду крестьянами мест на рынках), но это было, безусловно, крохами, на такие доходы вряд ли и сарай можно построить. Однако у тетки был еще один могучий ресурс: ее непререкаемый авторитет.
Именно благодаря ее авторитету в Грудцино возник кирпично-цементный артельный «комбинат», а сейчас еще пять таких же в районе строилось. Так что мобилизовать население района «на защиту родственницы» (а Надюха была троюродной племянницей ее первого мужа) ей даже особого труда не составило. В плане обеспечения новой стройки кирпичом и цементом, ну а насчет стекла для окон уже предрайсовета подсуетился, выделив какие-то «материальные блага» работникам Павловского стеклозавода «за сверхурочную работу». С благами-то было очень грустно, так что на заводе никто слова против не сказал: если работа оплачивается, хотя бы и не деньгами, то стимул поработать сверхурочно появляется мгновенно. С металлом для стройки ворсменские металлисты сильно помогли: в Ворсме-то пока десятилетки не было, а что детям лучше образование дать более качественное, понимали вообще все. А Бахтияр Ильгаров, узнав о том, какую подставу приготовили для Настюхи в ОблОНО, вообще бесплатно немного перепроектировал свой «стандартный городской дом», сделав перепланировку — и у него получился прекрасный трехэтажный трехподъездный домик на восемнадцать шикарных квартир: очередное «вече» решило, что учителям жилье нужно предоставить «по первому классу», не хуже, чем в лучших уже деревенских домах «прославленного архитектора». Ну да, в районе его теперь каждая собака знала, ведь без особых хлопот в районе утверждали мужикам строительство личных домов лишь по его проектам…
В общем, вопрос с жильем для учителей практически решился, а я приступил в выполнению другого обещания, которое дал Надюхе: стал искать учителей. Честно говоря, я думал, что задача эта маловыполнимая: я же в программе школы забил два иностранных языка, немецкий (который большинство детей категорически учить не хотели) и английский, а вот получится ли даже в Горьком найти хотя бы одного учителя английского, я практически не верил. Но оказалось зря не верил: Маринка к которой я обратился за помощью, ко мне прислала сразу двух потенциальных кандидатов. Кандидаток: одну весьма пожилую даму, которая, как выяснилось, английский успела еще в гимназии преподавать, а другой была довольно молодая девчонка, которая только что окончила Горьковский пединститут по специальности как раз «преподаватель английского». И причина, по которой обе очень хотели из города перебраться в деревню, были просты: в Горьком с продуктами было не то, чтобы отвратительно, но, скажем так, крайне неважно. А у старушки был муж-инвалид, да и у девчонки, хотя отец ее и работал на Сормовском заводе, изобилия в семье точно не наблюдалось. Что же до рекомендаций…