Все же у людей какое-то врожденное отношение в числам: еще вчера я был для всех Вовкой, а чаще просто Шарлатаном — а на празднике ко мне все, даже весьма пожилые рабочие обращались исключительно по имени-отчеству. Почти все, все Надюха как была Надюхой, так и осталась, да и все наши деревенские звали меня по-прежнему. И Маринка тоже своего отношения не поменяла: она с днюхой поздравила меня по телефону и послала (через знакомую уже девочку из секретариата обкома) «ценный подарок» все же в соответствии с моим реальным (биологическим) возрастом: две здоровенных (по полкило каждая) жестяных коробки с китайским чаем. Заранее прислала, еще в середине месяца. И я этому чаю особенно обрадовался, но не потому, что чая давно не видел. Видел я чай, в коммерческих его, хотя и очень дорого, но продавали, а я свои две зарплаты только на подобные штучки и тратил. Но в магазинах продавался чай довольно мелкий, а в этих коробках он был крупнолистовой. Не то, чтобы вкус его сильно от нарезки менялся, но для моей новой затеи именно такой, с большими листьями, был гораздо лучше. Потому что я затеял домашних напоить не просто чаем…
Лимон, который когда-то посадил мой дед, впервые расцвел только в позапрошлом году. Но тогда, вероятно, ему то ли света не хватило, то ли пчелок — и плодов на нем не завязалось. А уже в новом доме, где в комнатах окна были уже большими, «городскими», ему и света хватило, да и пчелки в конце прошлого лета вполне себе еще летали. Но лимоны все же растут и зреют довольно долго, так что все терпеливо ждали, пока с дедова дерева можно будет урожаем побаловаться. Ждали всю зиму, потом ждали всю весну. И летом тоже ждали, однако несколько выросших уже довольно крупных плодов ну никак желтеть не хотели. Народ дома уже терпение терять начал, но лимоны упорно не желали желтеть. И незадолго до моего десятилетия до меня дошло, что дед-то вовсе не лимон привез!
Мы с Маруськой один плод втайне сорвали и с огромным удовольствием его съели: дольки оказались не кислющими, как у лимона, а лишь слегка кисловатыми и нам они очень понравились. А вот с кожурой… я не имел ни малейшего понятия, как из нее масло выжать, поэтому поступил проще: мелко ее порезал и перемешал с чаем в одной из банок. А потом банку еще поставил на водонагреватель в теплице — и вечером двадцать первого всех собравшихся на мой день рождения родственников угостил бергамотовым чаем! И не только их, только не родственники им уже в воскресенье лишь насладились, а «главный деревенский чаевник» дед Митяй сказал, что я вообще молодец, потому что ему такого же чая удавалось лишь до революции несколько раз попробовать. После чего началась долгая (недели на полторы) дискуссия среди деревенских стариков, которая закончилась довольно неожиданно тем, что они решили к нашему дому пристроить еще и что-то вроде «зимнего сада». Причем сами решили, никого у нас дома не спрашивая…
Я об этом их решении узнал вообще ближе к концу июля, потому что был после дня рождения сильно занят делами совершенно другими. По два часа в день, причем включая воскресенья, я обучал Настюху вождению автомобиля: а то ведь машина в школе есть, но водить ее некому! То есть был один «внештатный водитель», молодой парень из Грудцино, который во время войны успел пару месяцев как раз водителем в армии отслужить, но он машину водил лишь в свободное от работы время, а времени у него такого было все же немного. Других «инструкторов вождения» в деревне не было, а где и как я машиной управлять научился, меня вообще никто не спрашивал: ну это же Шарлатан, он все умеет! Мне даже павловские милиционеры выписали удостоверение шофера, причем не любителя, а сразу шофера второго класса. Думаю, потому, что шоферы третьего класса не имели права управлять автобусами (а еще машинами «скорой помощи» и пожарными, но это уже было всем неважно), а шофер второго класса получал право управления «всеми типами автомобилей» — а на павловском автобусном почему-то решили, что мне нужно иметь право и их продукцией управлять. Автобусами рулить я точно не собирался, да и автомобилями тоже вроде было рановато — но вот обучить Настюху я считал вещью совершенно необходимой. И довольно быстро в этом даже преуспел: теперь она (правда, сама считая, что она «еще учится») отвозила меня почти каждый день то в Павлово, то хотя бы в Ворсму, где у меня дела были еще более важные. Я там очень всерьез занимался налаживанием серийного выпуска болгарок. Ну как занимался…