В юности (в «той еще юности») я как-то прочитал забавный фантастический рассказ, где герой — вроде как пилот космический — на станции, подкатывая к секретарше, назвался каким-то важным «решателем всех проблем», вроде как генеральным инспектором. Точно не помню, но это и неважно, а важно то, что его секретарша эта немедленно куда-то отправила решать неразрешимую проблему со сбором каких-то ценнейших и очень скоропортившихся космических плодов. Парень о таких даже и не слышал, и вообще не понимал в чем проблема — но он просто всех спрашивал «а чего вам не хватает и кто может вам помочь» — и местные, задавленные авторитетом должности, всё сами решили.
И я сейчас примерно этим же самым и занимался: ходил с важным видом, спрашивал, чего людям для счастья не хватает и где недостающее можно взять, затем уточнял, кто это достать сможет и затем просто отправлял собеседников по названному ими же самими адресу. Иногда предварительно сам этот «адрес» посещал: рукоятки к болгаркам мне удалось заказать на знакомой уже фабрике, выпускавшей домашние выключатели и электрические розетки, а с моторами и всякими железяками павловцы с ворсменцами и без меня все вопросы решили. Самой сложной проблемой оказались миниатюрные подшипники: их пока вроде только в Куйбышеве делали, а там на четвертом ГПЗ планы такие висели, что получить больше десятка штук нужных изделий просто не получилось. Но тут мне Маринка помогла нехило так: она кинула клич среди горьковских комсомольцев и те буквально за три месяца изготовили станки и оснастку для обустройства «маленького подшипникового завода», на котором можно было делать трехмиллиметровые шарики. А так как такие еще и на генераторном заводе оказались весьма востребованными для производства разных моторчиков, то все это на генераторном и поставили (возведя в невероятном темпе и новых цех). Ну а постройкой цеха заведовала, конечно же, тетка Наталья. То есть мне приходилось буквально в поте лица ничего вообще не делать самому, но вот времени свободного такое «ничегонеделанье» мне уже не оставляло.
А с размещением в Ворсме нового и весьма непростого производства проблем не возникло: электричества там для всех станков было теперь в избытке, оно вообще теперь шло не из Горького в Павлово и Ворсму, а в Горький. Не все шло, все же «графитовое производство» отжирало с новой электростанции почти половину мощности, но все равно его немало оставалось. Да и «цех ОТК» работу продолжал, причем на нем все чаще и полумегаваттники «испытывались», так что по энергетике запуска нового производства практически никто и не заметил.
А еще — что меня тихо радовало — никто внимания не обращал на то, сколько сверхчистого графита завод производит, а производил он, между прочим, без малого по четыре тонны продукта в сутки. А чтобы столько произвести, и метана нужно было очень много, причем метана именно «соломенного» — и на метановую станцию ежесуточно привозили по двести пятьдесят тонн соломы. А увозили по двести с лишним тонн «недобродившего сапропеля», причем весь этот ил вывозили как раз в поля Грудцинского сельсовета. В поля, стоящие под черным паром, конечно, и было у меня подозрение, что к следующему году все эти поля по плодородию переплюнут лучшие черноземы. Собственно, и солому как раз с этих черноземов и возили, но интереснее было то, что установки, которые производили газовую сажу из получаемого метана весь вырабатываемый газ сжечь просто не успевали. Так что в городе и все дома перешли на газовое снабжение чистым метаном, и котлы «цеха ОТК» теперь на газу работали. А на котельном производстве именно газовые котлы стали основным видом выпускаемой продукции: на бескрайних просторах страны в деревнях и селах строилось все больше биореакторов.
Так что комбинат имени Шарлатана в очередной раз получил «корректировку ранее спущенных заводам планов». Вот только из-за этого завода картина в стране стала очень интересной: в городах население по-прежнему потребляло сто двадцать семь вольт, а вот в сельской местности семимильными шагами двигалось вперед электричество в двести двадцать.