Ну а я сразу подъехал к «аэропорту» со стороны взлетки и увидел уже садящийся самолет. Но не Ли-2, как я ожидал, а другой, поменьше и явно военный, вроде бы довоенный еще бомбардировщик СБ, но уверенности у меня не было, плохо я с нынешней авиацией был знаком. Самолет лихо зарулил на полосе, развернувшись почти на месте и остановился прямо напротив двери аэропорта, где его уже встречали местные механик и шофер. Из самолета неторопливо вылезли двое, один, довольно высокий дядька, держа в руках большой плоский мешок, другому сказал «машину заправить и ждать», а затем подошел к машине:
— Это меня машина ждет? А где водитель?
— Я за него, — не удержался я, — садитесь, сейчас быстро доедем куда вам нужно.
— Ты? — очень удивился летчик, — а ты хоть машину-то водить умеешь?
— Умею, я вообще шофер второго класса. Удостоверение показать? Только я его дома забыл, спешил очень, но если сомневаетесь, у любого спросите…
— Некогда мне сомневаться, поехали. Мне в деревню Кишкино надо, знаешь где это?
— Конечно, из нее за вами и приехал. А вы к кому?
— Мне нужна товарищ… Никитина вроде, учительница. Знаешь такую?
— Надюху? Конечно знаю, только она не учительница, а директор школы.
— Вот-вот, ее-то мне и надо, ты меня прямо к ней и отвези.
— Она сейчас в школе, к празднику готовится, вас в школу везти? И зачем вам Надюха?
— Ну как не стыдно, а еще и пионер! Ты же пионер или как? Неправильно учителей и тем более директоров кличками называть.
— Это не кличка, зовут ее так. Она Надюхой родилась, Надюхой и помрет: у нас в деревне у каждого имя свое. Я вот — Вовка, а не Вова и не Володя…
— Ладно-ладно, ты за дорогой следи!
— А чего за ней следить-то? Она, поди, не убежит, да и приехали мы почти. Это уже Ворсма, а сейчас мост переедем — и минуты через три совсем на месте будем.
— Ну… да. А хорошие тут у вас дороги, и аэродром просто на удивление неплох. А это…
— Тут через лес дорога, быстро не поедешь, потому свыше сорока я тут и не езжу никогда. Не потому что неровная, а потому что темно и непонятно, кто из лесу выскочить может.
— Свыше сорока, говоришь? Тогда как же ты по светлой да ровной дороге ездишь?
— Нормально езжу. Тут почти нигде дорог нет, чтобы до сотни разгоняться, а так эта машинка и сто тридцать дать может. Может, но негде, а вот построят когда дороги нормальные, широкие да асфальтированные… я себе другую машину куплю, поновее и побыстрее, и буду ездить уже под двести.
— Да ты лихач! А это что, твоя машина? В смысле, твоих родных?
— Нет, это школьная. Ну все, почти приехали…
— Погоди… Вовка, так? Где мне переодеться можно? А то повод вроде праздничный, а я в летном комбинезоне, несолидно!
— Ну давайте ко мне зайдем, как раз по пути. Это вот сюда, заходите! Мама, папа, бабнастя! К нам гость! Хм… никого. Ничего, поднимайтесь на самый верх, там только моя комната. И комбинезон свой там оставьте, на обратном пути обратно переоденетесь…
Через минуту товарищ спустился, уже в военных брюках с лампасами, но все еще в накинутой поверх всего летной куртке.
— Дядь, ты куртку-то свою тоже здесь оставь, вон, у двери на вешалку повесь. Чай не замерзнешь: тут до машины два шага, там я прямо к крыльцу подъеду, а в школе у нас всегда температуру держат в двадцать три градуса. Ты в куртке этой точно вспотеешь.
— Ну, как скажешь… — летчик снял куртку, повесил ее и повернулся ко мне. Да, столько орденов на одном человеке я еще не видел…
— Дядь, а ты кто?
— Я, Вовка, Главный маршал авиации Голованов. Слыхал?
— Прям главный маршал? Придумают же такое… Ну, поехали, дядя Главный маршал Голованов, сдается мне, что я уже знаю где все. То-то тетка Наталья грозилась всех собрать…
Когда мы вошли в школу, там тоже никого не встретили. А у застекленных дверей актового зала, в котором как раз вся деревня и собралась, Александр Евгеньевич (откуда-то из памяти всплыло его имя) остановился, поглядел сквозь стекло:
— Вовка, а эта… Никитина, она где тут?
— Да вон, на сцене, в почти белом костюме. Только он не белый, кремовый, это при лампах он белым кажется.
— А… увидел. У нее что, уже есть орден Ленина?
— Нет, это орден Шарлатана. Местный, районный, просто издали похож немного.