— Ну… да. Странно, вроде ничего особенного, а что-то я волнуюсь.
— Да не бойся ты так, товарищ Главный маршал, Надюха хотя и строгая, но напрасно никого не наказывает. Она вообще никого не наказывает, грозится только. Но все равно: если что, то я вас прикрою.
— Ну спасибо, такого мощного прикрытия у меня еще не было, — рассмеялся Александр Евгеньевич. — Ну, пошли?
Когда мы вошли в зал, никто в нашу сторону даже не повернулся? Все переживали за Надюху и ребятишек, стоящих на сцене и поющих песню. Получалось не так, как «по радио», но энтузиазм детишек зашкаливал, ведь вместо обычной репетиции у них настоящий концерт получился! И видно было, что Надюха, стоящая на краю сцены, тоже за детишек переживает… Так что на нас внимание все обратили лишь когда песня закончилась. Очень своеобразно обратили: в зале повисла мертвая тишина. Ну да, не каждый день в деревенскую школу (даже в десятилетку) заходят Главные маршалы авиации при всем параде. Но Александр Евгеньевич свое волнение вроде как переборол, а все прочее для него, скорее всего, уже было делом привычным. Он поднялся на сцену (буквально вспрыгнул на нее), повернулся к собравшимся в зале и в абсолютной тишине довольно громко произнес:
— Здравствуйте, товарищи! Я вижу, что у вас тут праздник, и я постараюсь его сделать еще более праздничным. Спешу сообщить, что решением нашего правительства и лично Иосифа Виссарионовича Сталина Никитина Надежда Ивановна… Надежда Ивановна, прошу, подойдите ко мне поближе… спасибо. Так вот, Никитина Надежда Ивановна за выдающиеся успехи в деле обучения подрастающего поколения награждается орденом Ленина. Надежда Ивановна, я так же хочу передать вам личную благодарность товарища Сталина за ваш воистину героический труд. Ура, товарищи!
Ну да, ура, конечно. Хорошо, что Надюху я давно и хорошо знал, так что упасть ей все же не дал. Сначала я ее подхватил, а затем и Александр Евгеньевич, видя такое дело, мне помог ее аккуратно посадить на заранее поднесенный мною стул.
— Что это с ней? — шепотом поинтересовался у меня маршал.
— Ничего военного, — так же шепотом ответил я. — Нервишки пошаливают, она сейчас вроде немножко беременная.
— Врач тут есть?
— Не надо врача, — с улыбкой ответил я шепотом и уже громко обратился к обомлевшей директрисе:
— Надюха, все хорошо, вставай! Все отлично, дядя маршал просто тебе орден принес в подарок от товарища Сталина. А с подарком от товарища Сталина в обморок падать вообще неприлично! Воды принести?
— Товарищи, предлагаю на этом концерт закончить, а все неспетое и сплясатое перенести на завтра. Надюха, пошли к тебе в кабинет, ты там с теткой Натальей посидишь, прочухаешься… а вот и супруг твой драгоценный, он тебе поможет вернуться обратно в человеческое достоинство. А вы, дядя маршал, чаю с нами попьете?
— Рад бы, но дела, ехать надо. Мне еще в Горький нужно сегодня слетать, там тоже какую-то женщину перед праздником наградить успеть нужно…
— А там-то кого?
— Да ты не знаешь, там какая-то Чугунова…
— Вот не повезло вам, Александр Евгеньевич! — негромко сказал я, выруливая к дому.
— Почему это не повезло?
— Потому что Надюха на третьем месяце, а Маринка уже на пятом!
— Ты и ее знаешь? А что, она действительно… М…да, проблемка.
— Сейчас решим, — я снял трубку телефона, набрал номер.
— Маринка? У меня вот какой вопрос: если мы к тебе с одним дядькой через часик на пять минут заскочим, ты дождешься? Отлично… нет, я пока дома, но у меня тут самолет. Ладно, у дядьки… хорошо, жди. Только обязательно дождись, это очень для меня важно.
— Вовка, я что-то не понял: ты что, со мной в Горький лететь собрался?
— Ну, место-то у вас в самолете наверняка какое-то есть, а без меня там концерт, который Надюха вам закатила, покажется веселой шуточкой.
— Ну… пожалуй, ты прав. Но обратно-то ты как доберешься?
— Как-нибудь доберусь, а нет — так у Маринки и заночую, не впервой. Но поезда там до десяти ходят, скорее всего успею.
— И не хочется мне тебя брать, и иного варианта не вижу. Ладно, мы тебя и обратно самолетом… У тебя куртка-то теплая?
— За пятнадцать минут точно не замерзну. Вы на аэродром двадцать первого садиться будете?
— Да, и машина нас там уже ждет… я надеюсь.
— А если и не ждет, то я знаю, где ее взять. Куда мне тут лезть-то?
На аэродроме двадцать первого завода нас уже ждали. То есть ждали все-таки маршала, но из самолета первым вылез я. И встречающий нас военный инженер — приятель Вовки Чугунова — довольно рассмеялся:
— Так это мы тебя, оказывается, встречаем? А нам сказали, что сам Голованов прилетает.