— Да нет! Он нам предложил стекла для автобусов закаленные ставить, а мы ему старались объяснить, почему он дурак. То есть про такие стекла-то мы знали, и знали, что они не годятся для дальнейшей обработки… в общем, пошли ему просто показывать его дурь — а получилось стекло… оно почти впятеро прочнее простого бемского стекла получается, но интересно другое: если его все же получается разбить, то оно сразу рассыпается на крошечные кусочки, все целиком рассыпается. И кусочки эти совсем не острые, ими порезаться нельзя. Он потому и ругаться к нам приехал, что автобус на испытания со стеклами в их школу-интернат передали, и он орал, что если хулиганы камнем стекло раз… разобьют, то дети пострадать могут. А теперь уже точно никто при аварии или хулиганстве не поранится, да и стекло стало… я уже говорил, очень прочным стало, его не каждым камнем теперь разбить можно. Он его обозвал сталинитом…
— Как обозвал? — уточнил Иосиф Виссарионович.
— Сталинитом, потому что оно прочное почти как сталь стало.
— И я добавлю, — снова вступил в беседу Красиков, — рамы резиновые как раз под эти стекла сталинитовые прекрасно подошли. Непростые рамы, но в автобусном в Горьком на установку одного окна уходит больше трех человеко-часов, а мы теперь норматив установили в четырнадцать минут, так установщики, все окна в автобус поставив, еще и перекурить успевают. И как все просто Шарлатан-то придумал: готовое стекло в резиновой раме человек за пару минут устанавливает с помощью простого шпателя деревянного, и оно легко вставляется и вытаскивается при необходимости, а как в нее шнур этот резиновый запихивается, то хоть кувалдой бей: не выпадает окно, накрепко держится. Но если авария, то шнур этот выдернуть — и окно почти что само вываливается, и аварийные выходы в автобусе делать уже нет необходимости. А то, что сталинит в окне, так оно при этом чаще и не разбивается…
— То есть он придумал совсем новый способ изготовления сверхпрочного стекла…
— Нет, — ответил «стекольщик», — он просто прочитал об этом способе где-то. Его еще в начале тридцатых во Франции придумали, но там получалось дорого, да и отход большой был в производстве. А Шарлатан придумал как то же самое делать дешево и практически без брака. У французов-то воздуха высокого давления на заводе не было…
— То есть теперь все стекла для автомобилей вы так делаете?
— Пока нет, товарищ Сталин, воздуха на заводе все же для массового производства не хватает. Пока только для Павловского автобусного такие делаем. Но Шарлатан сказал, что нам в Ворсме сделают специальную турбину воздушную, причем уже вот-вот сделают, и когда мы ее получим, то да, все стекла так изготавливать будем.
— А сделают…
— Сделают. Вовку-шарлатана во всем районе все знают и то, что он просит, всегда делают: все же знают, что он ерунды не попросит. А уж в Ворсме-то — так вообще все его родня.
— Как это? Что, весь город — его родня?
— Да что Ворсма, — усмехнулся стекольщик, — в «Горьковской Правде» давеча статья была о нем, и там писали, что в области каждый второй может гордиться таким родственником, как Шарлатан. Правда, статья-то была Чугуновой, а она сама ему… кто-то.
— Тоже родственница?
— Было написано, что племянница какая-то. Чудно, конечно, это: Чугунова-то взрослая, двое детей… скоро трое будет, а ему всего десять, но ведь всякое бывает. Вон, супруга моя после этой статьи родню свою изучать пристрастилась, и говорит, что она тоже Шарлатану родственница. А следовательно, и я тоже, хотя и не по прямой. Но на орден мы его не как родственника выдвигали, вы не подумайте, а по лишь делам его…
— Спасибо товарищи, мы поняли, в чем была ошибка… других товарищей. Можете идти, вы нам очень помогли.
А когда «гости» покинули кабинет, Сталин повернулся к Ворошилову:
— Значит, представления на него по делу тебе прислали. Но сразу два, и что теперь нам делать?
— Три уже, вчера еще одно пришло. Интересно, а почему их мне, а не Калинину шлют?
— Потому что Михаил Иванович вообще понять не может, что в представлениях пишут. Мы тоже… не сразу поняли. Но награждать его сразу кучей орденов… опять же, получается, что его родственники выдвигают… Надо еще подумать. Парню, конечно, помогать будем во всех его затеях, а вот с орденами еще немного подождем. Согласен со мной?
Глава 9
Маринка все же действительно свою комсомольскую работу на благо людей (а меня волновало в первую очередь благо жителей родного Кишкина) делала очень хорошо, и еще в начале лета какими-то путями в Горький (причем на двадцать первый завод) прилетели замечательные рыбки, которых было решено считать «китайскими серебряными карасями». Однако в пруд при новой электростанции их все же не выпустили, а большей частью поселили в наш пруд, то есть который был за огородами нашего дома. Во-первых, наш был не в три сотки, а почти в восемь, а во-вторых…