— Одна машина вместо сотни человек в поле… а я, пожалуй, «Знамя»-то парню и подпишу! Вечером к Калинину специально зайду и постановление Президиума из него вытащу!
— Уймись, Клим! Через две недели комиссия по премиям заседать будет, я думаю машину на премию третьей степени выдвинуть нужно. Потому что он ее все же не изобрел, а просто применить догадался.
— Тогда я буду настаивать на первой степени, — тут же добавил товарищ Струмилин. — Я же сказал, что машину помню, так в ней только принцип дореволюционный используется, а машина — полностью новая. Не от колеса крутился, а от вала отбора мощности «Универсала», и картошку не обратно на землю кидает, а в бункер, откуда ее хоть в телегу, хоть в грузовик сразу пересыпать и можно. Конечно, думаю, ее все же какие-то инженеры рассчитывали, но если общую схему им Шарлатан дал… Я еще раз описание просмотрю, оно у нас в Госплане осталось, и если я в своем предположении прав…
— Ты всерьез думаешь, что десятилетнему мальчишке…
— А я ничего не думаю… про возраст. Я думаю, что если на человека уже пять представлений на ордена пришло, и все они за достаточно серьезные изобретения… даже от родственников пятиюродных… Да и на премию ведь тоже от родственника такого будет? — он с усмешкой посмотрел на Иосифа Виссарионовича.
— Клоун!
— Ну да, на шарлатана я еще не дорос.
— Но ты со своим мнением о степени все же с обоснованиями на заседание комиссии приходи, с очень обоснованным мнением!
Маринка в работу окунулась с головой: в местных газетах ее статьи о «шефской помощи» появлялись по два раза в неделю, а пионеры — причем не только горьковские, но и смоленские — металлолом стали собирать более чем усердно. Это зимой металлолом, а по весне ведь и к добыче болотной руды наверняка приступят. На Смоленщине такой было много, а из нее хотя и получалась сталь не высшего качества, но арматура для железобетона из нее выходила вполне приличная. Просто из «подручного чугуна» сталь было выплавлять проще, чем из металлолома: все же во втором случае нужен или мартен, или электропечь — но мартены строить долго и дорого, а для электрических печей там электричества просто не было. Но и последняя проблема «потихоньку решалась», и не только силами Ворсменского ордена меня комбината имени меня, городские предприятия тоже посильный вклад в дело электрификации Смоленщины вносили: все же самая мощная установка, которую могли сделать в Ворсме была всего на полмегаватта, а Горьком где-то и трехмегаваттные уже потихоньку делали. Очень потихоньку, ведь профильных заводов в городе не было — но все же делали на непрофильных. То есть котлы в Сормово делали, остальное — просто не знаю где, но все это делалось именно на «комсомольских субботниках».
А Маринка придумала еще шефство немножко «разделить»: Горький шефствовал в основном над Смоленском и Вязьмой (которые были в списке городов, требующих максимально скорейшего восстановления), и немножко над другими городами, а районы области получили в «подшефные» определенные районы области Смоленской. И Павловскому району «достался» район Глинскинский, причем не по лотерее какой-то достался, а «по зрелому размышлению»: оказалось, что в Глинскинском районе есть месторождение интересного мергеля, который просто надо в печку кидать чтобы получился хороший цемент. А у нас в районе как раз и начали в свое время «колхозные» цементные мини-заводики строить, так что у народа и опыт в таком строительстве имелся, и связи наработанные с заводами, где для цементных заводиков могли оснастку изготовить. А раз в том районе живет родня, и не просто родня, а родня героического мужа павловской уроженки Чугуновой, то им помочь — дело вообще святое. И уже в марте бригады цементозаводостроителей отправились в Смоленскую область помогать строить цементные заводы уже «на месте». А еще туда же отправили — из Горького — и оборудования для торфодобывающих предприятий, а обратно к нам приехало почти пять сотен будущих рабочих смоленских заводов «опыт перенимать»…
В Ворсму приехало человек тридцать, осваивать нелегкое дело отливки шаров для цементных мельниц и, возможно, ремонта этих самых мельниц своими силами. То есть «на базе собственного производства», ведь сталь в мельницах истачивалась очень быстро, а для будущего уже Смоленского металлургического завода вроде и небольшой прокатный стан где-то делался. И среди приехавших оказался в том числе и родной брат Василия. Правда, Маринка, хотя и хотела с ним встретиться, этого сделать не смогла, она опять сидела дома с младенцем (на этот раз все же с мальчиком, Василием Васильевичем), так что с парнем по просьбе Маринки я пообщался. О жизни расспросил, о бытовых проблемах…