Но все неприятности когда-нибудь, да заканчиваются, и мы спустя пять дней вернулись домой. Очень вовремя вернулись: началась посевная (а так же копальная и сажальная), так что мама в детском саду работала уже с самого раннего утра и часто до поздней ночи, да и всем остальным работы хватало. Но за прошедшую неделю в деревне все же некоторое «благоденствие» уже проявилось: усилиями наших (кишкинских то есть) рабочих трех заводов для деревенской электростанции был изготовлен агрегат уже на пятьсот киловатт и его обещали уже в мае и запустить. А почти десять киловатт мощности на каждый дом — это уже не только освещение. То есть и освещение, безусловно, тоже, но не только в доме, но и в приличной теплице. А ведь когда электричества много, то можно и кучу прочих очень нужных в быту приборов завести. По крайней мере утюги электрические почти у всех уже завелись, но ведь многое, о чем я знал, пока еще даже в природе отсутствовало. Пока отсутствовало, но у лауреата Сталинской премии первой степени и кавалера уже и ордена Ленина появляются весьма заманчивые возможности по поводу изобретения и внедрения всякого! Да, на турбинном уже изготовили с десяток пылесосов и я один из них даже в подарок получил, но и пылесос — лишь один из огромного перечня полезных девайсов. Так что я героически продолжил учиться в школе и в свободное время начал все желаемое «изобретать». Не совсем изобретать, почти о половине нужных электроприборов я успел даже в журналах прочитать. В иностранных пока, да и приборы были еще не особенно хорошие — но я-то точно знал, какими они должны быть! Вот только почему-то большинство моих «изобретений» были вовсе не про электробытовые приборы…
После награждения всех лауреатов Сталинских премий (а награждали их «по степеням», в разные дни, и все процедуры закончились лишь к концу апреля) Вячеслав Михайлович как-то в разговоре со Сталиным заметил:
— Необычный в этом году у нас состав лауреатов получился, и он грусть навевает. Мальчик этот — он, конечно, вундеркинд настоящий, но я о вундеркиндах много читал, и все они и из жизни рано уходят, и жизнь у них всегда несчастливая какая-то получается.
— А мне не показалось, то Шарлатан — это вундеркинд какой-то, обычный деревенский мальчонка. Разве что повзрослел он очень быстро, в войну многие их них сразу взрослыми стали — но Кириллов все же так мальчонкой и остался. Да, напридумывал много, но у него в деревне и окружение не самое деревенское, и школа… Нет, он просто талантливые ребенок, а придумывал он… Он ведь почти ничего и не придумал сам, а просто незамутненным детским взглядом замечал, что уже известное можно в неизвестном месте с пользой применить. Замечал, со взрослыми своими замечаниями делился — и уже эти взрослые все делали. Такое — тоже талант особый, но дети все талантливы, и, думаю, то, что про него в газетах написали, очень много других детей подтолкнет к подобному творчеству и таланты свои проявить позволит. Так что, надеюсь, жизнь у него будет все же долгой и счастливой. А мы должны сделать все, чтобы и у него, и у всех советских детей жизнь была именно счастливой. И мы это сделаем, обязательно сделаем…
Глава 2
В Ворсме, как и в Кишкино, металлургические заводики остановили. Но ворсменский завод вообще не закрыли, а перестроили: все же в области довольно много где народ повадился руду относительно недорого добывать, а централизованных поставок металла на все нужды области всяко не хватало и товарищ Киреев (который уже стал первым секретарем) перестройку завода активно поддержал. Ведь завод в Ворсме изначально был «артельным» (как и наш, деревенский), а у артелей определенная «свобода рук» имелась — так что четыре домны разобрали и выстроили (большей частью из кирпичей разобранных домн) две новых. Но уже не по восемь кубов, и не по десять, а сразу по тридцать с чем-то: именно при таком размере, по расчетам каких-то металлургических специалистов, эффективность этих печей становилась сравнимой со старыми (правда, работающими без кислорода). Но пока еще в стране много печей кислорода понюхать не успели, так что смысл в строительстве все же имелся.