— Ты в отпуске где была?
— Я и сейчас в отпуске.
— Я про потом спрашиваю. Ты была в отпуске в Ворсме, посетила турбинный завод, услышала про определенные трудности и, как комсомольский и очень ответственный секретарь, информацию о трудностях мимо ушей пропустить не смогла. А так как в нашей стране партия и правительство всячески пекутся о переводе электростанций на сверхкритические и ультрасверхкритические котлы и турбины…
— Да, ты действительно Шарлатан. С большой буквы Шарлатан, просто с огромной. Может, статью об этом в комсомольской газете, или даже в «Юном Шарлатане»…
— Все же ты как была… Маринкой, так ей и осталась. Тематика-то относится к вопросам государственной важности и покрыта мраком государственной тайны!
— Это кто тебе сказал?
— Это я тебе говорю. Лауреат, между прочим, Сталинской премии первой степени, и дважды кавалер ордена Ленина за работы, как раз по секретным темам и проведенные.
— Ну ты и трепло!
— Мне что, позвонить Лаврентию Павловичу, чтобы он тебе мозги вправил? Думаешь, он просто от нечего делать к нам в деревню приехал Марусю орденом награждать?
— Я не… — Маринка аж побледнела.
— Правильно думаешь, но вот всем об этом рассказывать не надо. Делай важный вид, надувай щеки… очки еще с темными стеклами надень, чтобы на секретного агента похожей быть. Люди — они всякие секреты любят, и если будут думать, что им предлагается секретные секреты изучать, то они тебе все за неделю изучат!
В дверь заглянула Маруся:
— Маринка, ты его слушай! Я вот послушала и ты смотри, какой у меня теперь орден есть! И у тебя такой будет! А вообще мама обедать всех звала, давно уже, а вы тут спрятались. Пошли уже, баба Настя такой борщ сварила!
Снова в Кишкино Маринка заехала уже в начале февраля, причем заехала именно «пожаловаться»:
— Вовка, спасибо тебе большое: в университете химики сплав, про который ты говорил, проверили и там действительно рабочая температура получается больше девятисот градусов. Так что я в дипломе как раз такую турбину рассчитаю. Но так как изготовить ее не получится, боюсь, что красный диплом мне не получить.
— Почему не получится турбину сделать?
— Титан-то, сказали, найти можно, но сплав… его нужно будет плавить в тигле из окиси циркония, а вот с ней у нас в стране плоховато. То есть я вообще не знаю, где ее отыскать можно.
— Не знаешь, говоришь… Послушай, родственница, я всех твоих полномочий не знаю, но ты-то их знаешь. Так что ответь мне честно и откровенно: ты боишься зайцев?
— Что?
— Шутка такая. Ты мне вот что ответь: можешь небольшую геологическую экспедицию организовать? Например, от университета?
— Могу наверное, а тебе зачем?
— Не мне, а тебе. Ходят непроверенные слухи, неизвестно кем распространяемые — а я, например, их никогда не слышал и тем более никому их не пересказывал — что возле Итманово, между Итманово и Саврасово, если быть точным, на небольшой глубине лежит россыпь титан-цирконового песка. Пусть ее университетские геологи найдут, только ты им не говори, что им искать там нужно будет. Они найдут и сами тебе скажут.
— Ну, допустим, они ее найдут. А как нам оттуда циркон достать?
— Тебе его другие люди достанут и вообще бесплатно отдадут. В качестве отхода производства. А обоснование экспедиции ты дашь такое: шла случайно мимо, счетчиком Гейгера помахивая, и заметила на счетчике непорядок. Там еще уран и торий в ассортименте, не сказать, что в изобилии…
— Так, а ты откуда про уран знаешь?
— Вижу, напрасно я тебя дурой называл. А раз ты умная, то вот о чем подумай: за формулы золотые звезды даже академикам не дают. Но так как ты теперь у нас не дура, а умница, то выводы из своих раздумий оставь при себе, это-то понятно?
— Понятно. Значит, гуляла я со счетчиком по полям и лесам… а с тобой вообще незнакома… Но если что, то детей моих ты растить и воспитывать будешь!
— Фигушки, им и одной мамки-орденоноски вполне хватит. Причем многажды орденоноски, прошу заметить. Задача понятна? Тогда иди работай…
Глава 18
В начале января сорок восьмого года в области случилась очередная раздача госнаград, и два павловских моторостроителя — Павел Вершинин и Михаил Окунев — получили по «Трудовому Красному Знамени». И «молодые» участники из моторостроительной команды получили еще и четыре «Знака почета». Не за то, что сумели передрать германский дизель, а за то, что фактически на основе германской модели они разработали целую линейку моторов разного назначения. То есть две линейки, «больших» и «маленьких» моторов. «Большие» начинались с четырехцилиндрового мотора в семьдесят сил, следующим в линейке был уже шестицилиндровик на сотню сил (два шестицилиндровика, рядный и V-образный), а замыкал линейку двенадцатицилиндровый двигатель мощностью чуть больше двухсот сил. А «маленькие» включали в себя двухцилиндровый («модельный») оппозитник на девять лошадок и такие же моторы с четырьмя, шестью и восемью цилиндрами.