Я даже примерно не представляю, сколько сил и средств потратило наше правительство для того, чтобы за месяц огромные армии перевезти на восток — но двадцатого в радио сказали, что «Советское правительство, выполняя союзнические обязательства, объявило войну империалистической Японии. И, похоже, советское правительство хорошо знало, что оно сделало: уже не следующий день в сводках Совинформбюро Левитан торжественным голосом стал радовать народ 'новыми победами». Небольшими пока победами, но мне-то было известно и кое-что другое, на что все остальные советские люди внимания в принципе не обращали. Не обращали не потому, что не хотели, а потому что Совинформбюро про войну американцев в Тихом океане просто не рассказывало. Об этой «войне» иногда кое-что в газетах промелькивало, но мне и того «мелькания» было вполне достаточно. И я уже знал, что янки все еще барахтаются возле разных островов в океане, а их британские союзнички колупаются на индийских задворках, мечтая хоть когда-то отвоевать обратно свои (и чужие) колонии. Потому что пока у японцев было достаточно нефти из Индонезии, все эти союзники ничего серьезного (с их-то коммуникациями через половину планеты) сделать не могли.
А вот СССР — очень даже мог. И особенно смог после того, как на Дальнем Востоке в море появился «Тирпиц»: его (вместе с еще двумя десятками трофейных кораблей) сумели в концу августа перегнать туда по Севморпути. И под прикрытием этого монстра наши даже высадили десант на Хокакйдо, а так как Маньчжурия к этому времени была окончательно зачищена, да и вся Корея от японцев была освобождена, Хирохито, почесав репу, тоже подписал акт о капитуляции. Потому что Советский Союз условия капитуляции выставил довольно лояльные к японцам: им просто предписывалось немедленно прекратить войну (в том числе и с американцами), вывести из всех оккупированных территорий свои войска и превратиться в мирную и пушистую страну. Довольно голодную и потерявшую изрядную часть в том числе и «исконно японских» территорий — но ведь альтернативой было полное уничтожение Японии как государства и японцев как народа, а то, что СССР на такое способен, японцы уже убедились. Товарищ Сталин еще и шикарный «международный жест» сделал, пригласив на подписание капитуляции и парочку американских адмиралов — и вторая Мировая в конце сентября сорок четвертого года закончилась полностью. Ну а я продолжил героически учиться в школе, уже в шестом классе…
А война действительно закончилась, в том числе и на заводах с колхозами, и начался уже мир. Вот только мир это для меня оказался несколько странным и непривычным. В особенности непривычным и странным, если посмотреть на карту мира. Потому что там, на этой карте, границы расположились совсем не так, как я в школе учил по географии (в той, первой еще для меня школе). То, что на этой карте теперь имелась только одна Корея, было в общем понятно: «не успели» американцы. А вот что Монголия стала заметно побольше, было понятно уже не очень. То есть тоже понятно: монгольская армия тоже против Японии успешно посражалась и все территории, заселенные племенами халха, к себе присоединили. Но вот то, что почти пятидесятитысячная монгольская армия смогла так ловко японцев уконтрапупить на этой территории, вызывало радостное удивление (особенно для меня радостное), но почему товарищ Сталин вынудил товарища Мао согласиться с ростом очень дружественной нам страны, мне было совершенно непонятно. Еще было непонятно, почему товарищ Мао признал Советскую Маньчжурскую республику. То есть в целом-то понятно, сейчас эта республика стала тылом уже Народно-освободительной армии Китая (которая, между прочим, теперь от японцев и Формозу зачистить успела), но было непонятно, почему американцы, скажем, всю это «конструкцию» признали. То есть тоже в принципе было понятно: Рузвельт из войны вышел победителем, не понеся огромных (для Америки) потерь и вдобавок практически на халяву Филиппины получили, а еще изрядно пощипали колонии других своих союзников — а скорость, с какой СССР разгромил Японию, с которой они несколько лет без особых успехов бодались, намекала, что против Союза пока что переть буром не стоит. Но это лишь пока — пока «союзники» не закрепили уже на бумаге состоявшийся «передел мира». Который не очень сильно наступал на гланды лично господину Рузвельту, но вот сэра Черчилля явно не устраивал. Настолько не устраивал, что даже в «Правде» появилась статья о том, что Советский Союз сам — по праву победителя фашистской Германии — будет определять и размер репараций, и — проведя должные референдумы и опираясь на волю освобожденный от фашизма народов — будет устанавливать новые границы этих самых освобожденных стран, а вот мнение «правящих кругов Британии» о том, как нам следует управлять освобожденными нами территориями, нас не интересует. То есть открытым текстом советское правительство намекало своим гражданам, кого нам следует считать следующим «вероятным противником».