— У Евсеевых в аппарате никакого крана нет! И их милиционеры точно поймают и в тюрьму посадят!
— А тут есть. А Евсеевы не нарушают ничего, они же не из хлеба у себя все делают, а из березового сока или из яблок, или вообще из рябины — а рябина никому не нужна! Поэтому милиционеры их ловить не будут, а еще и спасибо скажут!
Самогон, как я узнал от ребятни, в деревне гнали почти все. Но если раньше и змеевик имелся почти в каждом доме, то в последние лет несколько все гнали, пользуясь аппаратом у этих Евсеевых. Потому что у них все было сделано «по науке», медная труба змеевика даже посеребренной внутри была, а аппарат вообще официально зарегистрировали: старший сын в семье работал в Ворсме аптекарем, и он своего отца и брата оформил как «артель», изготавливающую лекарственные настойки. И они действительно эти настойки делали, но ведь не круглый год и далеко не каждый день. А отказать соседям в «аренде» аппарата, причем тем соседям, которые их заведение дровами снабжали и в значительной степени сырьем, у них и мысли не возникало. Поэтому народ в деревне в основном пил продукт собственного приготовления, но все же пил в меру, и обычно запасенных пары дюжин бутылок (в основном поллитровых) всем хватало на год пития. То есть хватало на все праздники в году. А отдельные товарищи, использующие продукт «магазинный», считались кем-то вроде «мажоров». Например дядька Алексей, который «самопал» мог пригубить только на большой праздник.
Интересно, что в деревне на самом деле самогон гнали исключительно из «даров дикой природы», и большую часть гнали из березового сока («укрепляемого» при брожении березовым же сиропом), или из яблок — но и тут в работу брались только дички из лесу, поскольку «свои» яблоки люди все же в качестве еды запасали. Ту же пастилу делали, или просто сушили в огромных количествах. И хранили высуженные яблоки (и грибы) просто на чердаках, а когда я спросил бабу Настю, почему запасы всякие вредители не уничтожают, она, с доброй, как обычно, улыбкой сказала, что «на чердак вредителям ходу нет». И в очередной своей сказке рассказала, как в деревне такие дома строят, в которых чердаки всегда «чистые».
Дом здесь строился обычно два года. В первый год заготавливали сруб и ставили его «на усушку», и отдельно готовили «пропитку» для нижних венцов: про какие-то каменные фундаменты в деревне никто и не слышал. А на второй год сруб уже ставили на место и даже крышу (драночную) над ним ставили, но в доме еще жить было нельзя. А все второе лето тратили на подготовку чердачного утеплителя, который только уже поздней осенью на место клался. И только после того, как утеплитель был уложен и поверх него настелены доски чердачного пола, в дом можно было въезжать. А вот раньше въезжать было нельзя: «жилой дух» как раз и приманивал всяких вредителей, а вот вывести их после этого становилось исключительно трудно.
И я понял, почему дом, выстроенный больше ста лет назад, так и стоит, ничуть не сгнив: у нас мало что нижние венцы были из лиственницы сделаны, так их еще и обработали правильно. В качестве основного «реактива» для пропитки бревен использовался отвар обычной махорки, и махорка же применялась в качестве чердачного утеплителя. А в результате и в бревнах всякие древоточцы и грибки не заводились, и на чердак не лезли ни насекомые, ни мыши. Но чтобы построить дом, махорки требовалось ну очень много, так что на второе лето строительства застройщик вообще жил «милостью соседей», так как у себя он одну лишь махорку в этот год и выращивал. Собственно, эта «традиция» и была основной причиной, по которой деревня за сто лет не выросла раз в десять: мало тут домов строилось, а любой новый дом «в графике строительства» появлялся лишь по согласованию со всеми соседями, которые заранее готовились «застройщика» кормить целый год…
Кстати, в амбарах каждый год летом полы и стены отваром махорки обрабатывали, а вдоль стен на полу были сделаны дощатые желоба, в которых тоже махорку насыпали, и эту махорку каждый год меняли на свежую, поэтому, вероятно, и зерно в них лежало ни мышами, ни жучками не пожранное. Знал все же народ, как продукт обезопасить, и знанием пользовался. Я еще во время бабынастиного рассказа подумал, что про махорочный утеплитель я что-то где-то уже слышал: вроде такой же в Московском Манеже применялся — но мысль эта лишь промелькнула в голове на мгновенье и пропала. Понятно, почему пропала: когда тебе год с небольшим, как-то о постройке своего нового дома думать и рановато. Хотя дома — они ведь разные бывают.