Так что мои родители босиком осенью не ходили, а зимой спокойно перешли на валенки. И дядя Алексей снова начал понемножку валенки валять, не для продажи, а для своих, конечно — но Вовка об этом узнал и как-то с ним договорился, что Дядя Алексей и ему валенки сваляет. Не просто так, и даже не за деньги: он и дядьке пообещал хорошие ботинки в обмен на валенки привезти. Однако перед Новым годом он в Кишкино приехал в валенках, но без ботинок. И даже не за очередной порцией еды к теще приехал: он сразу пришел к нам и сказал, что его вызвали в Москву, к товарищу Устинову на прием. А когда я его с этим поздравил, а отец просто усмехнулся столь откровенному хвастовству, Вовка добавил кое-что ее, отчего отцу сразу стало не до смеха. Оказывается, Вовку вызвали не одного, ему было приказано и меня с собой захватить…
Глава 18
Вообще осень сорок второго прошла успешно. И для Кишкино, и для Ворсмы, и вообще для всей страны. В стране — отбили у фашистов приличный кусок территории возле Ленинграда и в город даже успели до снега ветку железнодорожную проложить. А в Ворсме все же успели разобрать полтора десятка домиков (частных) и на освободившемся месте тоже железную дорогу протянули, от первой узкоколейной станции возле завода до дороги, ведущей в Кишкино и даже в Грудцино. Только я думал, что жителей снесенных домов в новые кирпичные переселят, но пока их дома просто разобрали, собрали на новом месте (заменив самые гнилые бревна) и народ в своих же старых домах жить стал. А новые пока только строиться начали, но до снега там только фундаменты поставить успели. Но все уже поверили, что весной и сами дома готовы будут: пока для четырех собрали дощатые балаганы, внутри которых кирпич в тепле класть станут, а еще остальные фундаменты просто досками сверху прикрыли и насыпали кучи торфа. В качестве теплоизоляции (чтобы земля у фундаментов не промерзла и кирпичную кладку не разрушила) и как запас топлива для электростанции на зиму.
Но главное — в городе появились люди, которые строить все будут: в Ворсме организовали лагерь для пленных немцев. Их где-то с сотню привезли, поселили в двух бараках и сразу погнали дома строить. Всем в городе было понятно, зачем сделали лагерь именно в нас: завода планы получили очень жесткие, чтобы их выполнить, нужно было очень много новых рабочих набрать — а рабочим-то жилье нужно. А к жилью, понятное дело, нужно и воду провести, и канализацию по возможности, и свет.
Со светом особенно интересно получилось — ну, если из Кишкина на это дело смотреть. Понятно, что электричества много не бывает, и новые электростанции в городе, хотя и мощности отнюдь воображение не поражающей, уже работали — но строили-то их для того, чтобы заводы электричеством обеспечивать. И генераторы этих установок честно выдавали свои триста восемьдесят вольт трехфазного тока. А чтобы из них получить сто двадцать семь однофазного, требовались трансформаторы — но трансформаторов вообще не было, и сделать их было не из чего: вся медь шла «на оборону». Ну, почти вся, все же для изготовления генераторов ее заводу выделяли — но не больше. Настолько «не больше», что сверхплановые генераторы для окрестных деревень и даже для «металлургических гигантов» делали из меди, собираемой у местного населения. Осталось у народа сколько-то царских и первых советских медяков, какие-то тазы для варенья тоже на дело электрификации народ на завод сдавал, а дед Митяй даже свой медный самовар не пожалел. И уж почти все крестьяне района сдали на это святое дело свои змеевики от самогонных аппаратов…
Но на генераторы меди этой хватило, а на трансформаторы ее уже не оставалось — но оказалось, что и «для дома» появилась возможность такое!«промышленное электричество» использовать. Товарищ Киреев оказался человеком все же технически подкованным (все же Горьковский индустриальный закончил) и под его патронажем на одном из небольших городских заводиков было налажено производство лампочек накаливания как раз двухсотдвадцативольтовых. Небольшое производство, но на новые дома в Ворсме их уже вполне хватало. Точнее, и на новые дома в Ворсме их тоже хватало: все же производство такое Сергей Яковлевич не ради счастья жителей Кишкина организовал, а исключительно в целях «получения медного металлолома». Потому что на горьковских заводах в большинстве цехов были установлены по три линии электроснабжения: триста восемьдесят для станков, сто двадцать семь (через трансформатор) для общего освещения и отдельно еще тридцать шесть вольт для ламп местного освещения на станках. А если освещать цеха с помощью «нормального напряжения», то можно и по одной линии проводов в цехах поснимать, и тяжелые трансформаторы в металлолом сдать. И уже зимой на двадцать первом заводе началась массовая замена освещения на лампочки «нового стандарта». Заодно и старые в магазины стали передавать, население в городе смогло, наконец, при необходимости перегоревшую лампочку заменить…