— Зато я думаю. И буду думать, пока не расскажу тебе все…
Она глубоко вздохнула. И правда — все! Пора делать первый надрез.
— Там, у этих ментов, был открытый обезьянник. Я вошла к ним и прямо уперлась в него. Меня чуть не выворотило… Ты знаешь, как это со мной бывает.
— Да уж, знаю, видела… Меня, может, тоже выворотило бы, — поддержала Ленка, понятное дело, все еще не проникая в главные смыслы.
— Ленка, слушай внимательно, — почти с гипнотическим напором проговорила она. — Этот обезьянник — это мое прошлое. Я когда-то спаслась из него, но не избавилась от страха… Ты понимаешь, что это значит. Ты же проходила психотерапевтические курсы.
— Ну, Ань. Два месяца, — не стала хвалиться Ленка. — Так, для общего развития. Думала, может пригодится. Я же тоже из прошлого ушла… Все-таки каэмэс по синхронному дожала на последнем курсе. Ну, переросток была, да… Думала, может, пригодится… потренирую кого с толком. Каких-нибудь девчонок.
Что-то Ленке взгрустнулось. Не вовремя!.. Нет, не взгрустнулось. Просто отвлекает.
— Но ты же понимаешь? — Она начала давить на подругу, чего больше всего опасалась делать, но уже не могла сдержать себя… тронулась лавина, тронулась… Оправдание было одно: это твоя подруга, выращенная на заклание. — Или тебе напомнить, что это такое?
— Чего тут непонятного? — вздохнула Ленка и нарочито потянулась еще за одним пирожным. — Пока старые грабли не сломаешь, так и будешь ими по лбу бить.
— Молодец, Ленка! Спасибо! — с облегчением вздохнула она.
Только облегчение это оказалось полной капитуляцией. С дрожью уже невозможно было ничего поделать — дрожь расширялась взрывными волнами из диафрагмы, из солнечного сплетения… Казалось, каждая клетка тела, накрытая волной, начинает дрожать, вибрировать, пытаясь разорвать связи с другими клетками. Делалось страшно.
— Да? — снова не польстилась на похвалу Ленка, все пристальней приглядываясь к подруге.
Анне спустилась, сползла с пуфика на пол — так лучше, больше опоры. Нога и вправду затекла — очень даже вовремя. Она стала ее с силой растирать, сгибаясь и разгибаясь, будто выполняла стандартное упражнение из своего комплекса утренней гимнастики, и говоря в такт движениям тела и рук.
— Да, Ленка, да! В том обезьяннике, не в этом… Тогда десять лет назад… уже больше… они хотели меня убить… я бы просто исчезла — и все… я точно знала, я тогда видела, что они со мной будут делать… они все были бухие, кроме одного… а я была так обкурена и под газом, и еще дура была, косяк в лифчик прикопала. Прикинь!.. Я все видела, как в трансе. Там… Ленка, слушай! Там, впереди, было две реальности. Обе — в гроб. Даже если бы они отпустили меня живой и только пригрозили, что за наркоту упекут в зону, если их сдам, а там… Ты понимаешь?
Стала накатывать тошнота, муть… Она только приметила про себя, что уже не смотрит на Ленку, а смотрит в пол, мимо своей затекшей ноги.
— Ну-ка, прервись! — вдруг грозно и грубо, по-тренерски приказала Ленка.
Она не видела подруги. Только сильные руки Ленки, вдруг оказавшейся позади нее, подхватили ее под мышки, вздернули вверх — и бросили прямо на Ленкино место, лицом вниз.
Место было после Ленки теплым — и ей вдруг сразу стало легче, в сон бросило.
Подушки разлетелись в стороны — и Ленкины пальцы впились в ее плечи, а потом — в шейные позвонки.
— Ё-маё! — донесся откуда-то сверху по-настоящему злой Ленкин голос. — Еще тут не известно, кто кого потеряет. Колотит-то как тебя!
— Ты только не уходи, Лен! — вдруг взмолилась она, терпя сильную боль, Ленка умела делать массаж, как заправский мануальщик-костоправ. — Я должна… сегодня.
— Куда я пойду, блин! — еще злее откликнулась Ленка, вздохнула глубоко и шумно и сказала: — Вот что, подруга. Только рассказывать будешь не ты, а я. Это я про тебя буду все рассказывать, что придумала и додумала… а ты будешь только поправлять, когда совсем мимо кассы. Вот так! Идет?
— Идет, — сдалась она и сглотнула твердый комок.
Только сегодня. Только один этот день жизни — так она решила, сдавшись — она позволит узнать о себе все, что угодно, и сделать с собой все, что угодно. Этот день, который она держала в себе, как кнопку пожарной сигнализации в застекленной металлической коробке — "При пожаре разбить стекло" — настал. Разбей, Ленка, и давай туши! Заливай все, как хочешь, ничего не жалко… Она потом скажет спасибо. Она сумеет сказать подруге "спасибо".
Ленка снова схватила ее, как клещами, за плечи и резко перевернула — откуда у нее только сила такая?! Как у шпалоукладчика…