— "А" — ответ отрицательный, — предельно сухо и, значит, однозначно ответил босс. — Я уже сделал все, что мог. Я встречался с их представителем. Они сидят где-то далеко. И дают карт-бланш. Он сказал, что намеренно не хотят давать никакой информации. Он сказал, что знает методы работы хэдхантеров и что в этом случае предстоит найти оригинальный подход.
— Поэтому никакой информации? Полет вслепую…
— Именно так, Анна, — покорно кивнул босс.
— И тем не менее, они не берутся за дело сами, а хотят использовать нас?
— Тебя, Анна, — с покорным видом уточнил босс.
"Они все знают…", — с неприязнью подумала она, но не стала снова заводиться на эту тему, а просто спросила:
— Этот представитель — цветной? Косоглазый?
— Ты не политкорректна, — сделал вполне серьезное замечание босс. — Русский. Его вид.
— Значит, на вид… Хорошо одет?
— Очень хорошо… Только если ты опять подумала про мафию, ты меня обидела, Анна.
— Не подумала.
— "Б" — это означает статью Уголовного Кодекса Российской Федерации, — излюбленной интонацией автоответчика сказал босс.
Она, конечно, ожидала услышать такой ответ, но очень хорошо к нему подготовилась. Она знала, что усилий на этого суперзаконопослушного немца потребуется куда меньше, чем когда-то в "обезьяннике" — на безобразно преступных защитников закона. Она вновь ковала реальность, зная, что от нее хочет.
— Но ответ не отрицательный? — начала она, всверливая взгляд в его левый глаз.
— Я же сказал…
— Если бы ты был на месте своего отца…
— Я не нахожусь на месте своего отца, — отбил второй удар босс.
— Но мы же — новое, положительное Штази… Ты же сам говорил. Мы поднимаем, а не подавляем. Мы возмещаем былые грехи. Разве не так, Петер? — давила она.
— На это, то есть на возмещение давних грехов, у нас есть статья расхода, но у нас нет статьи расхода на противозаконную деятельность, — все еще трепыхался босс.
— Тогда вычти из моей зарплаты… — Она с легким напряжением потянула в себя воздух носом, как тогда, в "обезьяннике". — Ты ведь можешь вычесть издержки из моей зарплаты…
— Ты думаешь, Анна, этих издержек будет достаточно? Ресурсы, а потом — адвокаты. Иск к компании…
— Мне нужно взглянуть на его личные фотографии. На расположение личных вещей на столе… И все. Я даже не буду ничего фотографировать. Я пройду мимо всего, как привидение… — Она приготовилась. — Как тень… Как призрак работающего под прикрытием полковника Штази. Но только как призрак…
Босс содрогнулся.
Она втянула воздух, как лев — запах свежего мяса… Как акула — молекулу крови.
Она на одно мгновение отняла у босса его отца.
— Почему? — спросил босс совершенно другим, приглушенным, сдавшимся голосом.
Все! Ее взяла. Теперь она могла говорить все, что угодно.
— Русские в таких случаях говорят "потому"… Я не возьму с собой удостоверения и визиток. А ты можешь стереть мой файл в случае провала.
"Ну, ничего себе!" — подумала она.
— Ты решила играть в серьезную игру, Анна, — вернулся к участливому тону босс. — Но должна ответить "почему".
— Я уже сказала: я столкнулась с уникальным случаем. Чтобы зацепить его, я должна увидеть. Тебе нужен качественный результат работы.
— Что? Что увидеть, Анна? — Босс пришел в себя и пытался ответить на вопрос, кто в доме хозяин.
— Ты еще не ответил на два моих последних вопроса.
— Какие? — зачем-то снова прикинулся дурачком босс.
— Что у нас на кону?
— …Конечно, не хотелось бы неудачи, — вполне определенно понекал босс. — Ай-энд-Ай выбрала нас и выбрала тебя. Они очень много знают. Они на фронтире… на переднем крае… Сумма тоже уникальна. Я сам свою голову ломаю.
— Тогда пробей мне канал. Дай группу поддержки. Ты лучше знаешь, что делать… Как и когда отключить сигнализацию, увести охрану, отвлечь семью…
— У него нет семьи, — не сдержался босс.
— Тем проще, — быстро вставила она.
— По крайней мере, официально… Дома, я это имею в виду.
— Вот! — победно подняла она руку. — Ты уже на полпути. Ты уже сказал "А". Мы думаем с тобой одинаково! Говори "Б".
Боссу принесли эспрессо. Как и ей. Реальность, словно локомотив, проскочила опасную стрелку, на которой могла дальше завертеться по кругу… как на детской железной дороге.