— Извиняюсь… — Это опять Виник Хохлову.
Он, Виник, снова посмотрел на нее и поморщился. Ну, не от ее внешнего вида, понадеялась она. Ну, конечно, в таком прикиде на свидания не ходят…
— Я тоже. — Это решилась она.
Винику. И Хохлову — тоже.
— Я не думал, что ты позовешь кого-то на помощь. — Это Виник ей.
— Она не звала. Успокойся. — Это Хохлов Винику.
Похоже, она тут уже и вправду была лишней. Они теперь могли отлично поладить между собой, эти мужчины.
Еще один взрыв глубинной бомбы. Она вспомнила. Был школьный театр. Была какая-то постановка у них в девятом классе. Про войну 1812 года… Или про декабристов? Там Виник играл какого-то человека во фраке. Костюмы были как настоящие, театральные, взяты напрокат. Виник, кажется, весело смотрелся. Он был такой весь из себя пухло-романтический.
— Я не звала, магистр. Я пришла одна. — Это она Винику.
Он вдруг задвигал правой рукой, поднял ее и двинул, словно пытаясь помочь Хохлову и прижать то место, которое прижал тот. И застонал от боли.
— Не дергайся… Кровь уходит. — Это Хохлов Винику. — Говори, только не дергайся.
— Там. В кармане. Достань, пожалуйста. — Это Виник Хохлову.
Хохлов осторожно порылся во внутреннем кармане ветровки Виника, прямо у самого штыря, проткнувшего ее, что-то нащупал, опять глухо выматерился и достал. Какой-то маленький предмет.
— Это ей. Отдай, — попросил Виник Хохлова.
Хохлов, не глядя на нее, подал ей на ладони, запачканной темным…
Это было кольцо. Бриллиантик сверкнул…
В глубине что-то оторвалось от дна. Огромное. Оно начало подниматься. Оно так рванет, что ей — конец! Надо остановить это, чтобы поднялось не сразу… Хотя бы до приезда "скорой".
— Бери. Тебе же… — Это Хохлов ей.
Она взяла.
Огромная бомба стала подниматься быстрее. Она затаила дыхание. Бомба-мина замедлила подъем.
— Извини. — Это Виник ей. — Я подумал, что до тебя по-другому не добраться… Я… — Голос Виника становился тише и слабее, она невольно подалась ближе к нему. — Я просто хотел предложить тебе новое место работы… Ну, я… я думал, что так ты поймешь, что это хорошее место…
Бомба снова стала подниматься быстрее…
Теперь она знала, как ее остановить… Она готова была ее остановить. На всю оставшуюся жизнь.
— Виник. — Это она Винику. — Я знаю. Это — хорошее место. Я принимаю твое предложение. — И шутка вдобавок, кажется, к месту: — Оклад и бонусы можем не обсуждать.
Хохлов снова выматерился. Глухо, как бы чтобы не слышно было…
— Это ты дала мне волю к жизни. — Это Виник снова ей. — Тогда.
— Я знаю. — Это она снова ему.
Хохлов стал материться не громче, но страшнее. Это был рык разъяренного леопарда, который решил не выходить их кустов — слишком много чести для этих долбанных охотников. Это был другой Хохлов. Наверно, тот, который поехал в Сербскую Краину с медикаментами… И еще, может, с чем-то… и в стороне от окоп навряд ли держался…
— Знает она… Тут нормальные пацаны ломают друг друга из-за этой… ядрена мать… а она "знает". — Это Хохлов никому, в сторону.
Пацаны! Точное слово! Хохлов понимал, что все они тут сейчас пацаны-выпускники-школьники. Заигрались, как мальчишки-девчонки, и доигрались!
Он, Хохлов, ее сейчас ненавидел. Были бы руки свободны, пристрелил бы, наверно… Не Виник, а он, Хохлов, пришедший ей на помощь, решивший нейтрализовать маньяка собственноручно… Имел полное право.
Виник закрыл глаза — и вдруг стал сильно бледнеть… Или ей показалось.
— Эй! Стоять! Не уходить! — в голос крикнул Хохлов прямо в бледное лицо Виника. — Открой глаза, живо! Говори что-нибудь! Глаза не закрывать, слышишь!.. Когда скажу, бей его по щекам. — Это уже ей.
Виник открыл глаза. Посмотрел на нее и тихо сказал:
— Бей…
— Обязательно, — сказала она, уже не боясь быстро тонувшей, уходившей обратно в глубину бомбы, но боясь, что сейчас разревется…
— Однако… — Виник вздохнул и поморщился. — Мне бы сейчас священника. — А то… не знаю… хреново что-то…
— Нам всем бы сейчас священника, — вдруг согласно вздохнул и Хохлов. — Это точно…
Маленькая такая бомба — сразу на поверхность и бах!
У нее же есть! Вот она, визитка в кармане, в кошельке! Сейчас, сейчас!
— Сейчас, сейчас! — Этот она всем. И себе тоже. — У меня есть телефон…
Она вынула свой маленький дорогой портмоне, сразу нашла визитку того батюшки.
Света не хватало. Она поднялась с колен и повернулась поудобнее — к свету ближайшего фонаря стройплощадки.