Ухмылку в его голосе нельзя было не расслышать.
— Нет.
Каждая унция меня хотела знать, что это за новая вещь, но я начинала дрожать от нервозности. Он заставлял меня чувствовать себя неловко, но не в плохом смысле. Просто я знала, что он снова станет моим учителем, и от меня ожидали определённых чувств.
Мы продолжали сидеть в полной тишине, и я понятия не имела, ждёт ли он, чтобы я установила зрительный контакт и кивнула в знак согласия, или он собирается завести джип, чтобы мы могли вернуться к нему или ко мне домой.
На мой вопрос вскоре был дан ответ, когда он прочистил горло, прокашлявшись. Естественно, я повернулась в его сторону. Эти коричневато-зелёные глаза встретились с моими голубыми. Я снова сглотнула.
— Погоди… прямо здесь? — едва слышно прошептала я, будто кто-то мог меня услышать.
Он кивнул.
— В этом будет половина удовольствия, Хэдли.
— Но мы находимся прямо под дурацким фонарём. Не думаешь, что нас могут увидеть?
Он взглянул вверх.
— Может быть, но не волнуйся, ты всё равно будешь одета.
Мои плечи заметно расслабились.
— Ладно, хорошо.
Уголок его рта пополз вверх, и он покачал головой.
— Господи, ты думала, что я раздену тебя, чтобы все увидели? Никогда в жизни, черт возьми. Я не делюсь, и, конечно, не позволю каким-то уродам пялиться на мою девушку.
— Твою девушку? — нежно спросила я.
Эти два слова согрели моё сердце и мгновенно заставили снять оборону.
— Я так и сказал. Мы обсуждали это. Меня не интересует никто другой, и наши отношения продолжаются уже достаточно давно, и я могу говорить, что угодно. Так что да, ты моя.
Ну, хорошо. Кто я такая, чтобы спорить?
За исключением того, что я не была эксгибиционисткой. Вообще-то, могла ли я это утверждать, если у меня не было никакого опыта в этом вопросе? Он пообещал, что моя одежда останется на мне, так что это было плюсом. Однако, я еще не была готова сделать этот шаг. Я не хранила себя для брака, но также не была той, кто раздевается и показывает свои прелести, стоит симпатичному парню улыбнуться. Он должен был доказать, что достоин. Конечно, Ригли уже доказал, но это всё ещё не был шаг, к которому я была готова. К счастью, он проявлял терпение.
— Ты собираешься рассказать мне, что это за «новые вещи»? Или то, что ты хочешь сделать? — с любопытством спросила я.
Его голова качнулась туда-сюда.
— Не-ет, я бы предпочел показать тебе.
— Это секс?
Я чувствовала необходимость уточнить очевидное, несмотря на то, насколько смущённо и по-детски это заставило меня звучать.
Вопрос немного ошеломил его, но он быстро ответил.
— Нет, это не секс.
Несмотря на то, что мы были на свету, ореховая радужка почти скрылась за темнотой его зрачков. Один быстрый взгляд вниз, и я могла сказать, что он завёлся, несмотря на то что мы ещё не трогали друг друга. Всё, что он имел в виду, очевидно, сделало его таким. Или, может быть, это был скорее тот факт, что он собирался что-то сделать со мной, то, чего я ещё не испытывала.
Ригли потянулся через центральную консоль, положив локоть на её край. Я была в замешательстве и не понимала, что он собирается делать. Мы раньше целовались в его машине, но так не было никогда. Он бережно заправил прядь моих волос за ухо и стал целовать мою шею. Мурашки взбежали вверх, правой рукой я схватилась за дверную ручку. Почему это чувствовалось так по-другому? Так интенсивно?
— Расстегни свои шорты, — потребовал он мне на ухо.
Мои глаза раскрылись, и я вздрогнула.
— Я думала, ты сказал, что мы не делаем… это?
Он усмехнулся.
— Мы и не делаем, Хэдли. Но я прошу тебя довериться мне и расстегнуть свои шорты.
Моё сердце зашлось в галопе, и, если бы он оказался по-настоящему близко, он мог бы услышать его стук.
Я кивнула. Потянувшись к пуговице, просунула её через небольшую петлю, села ровно и стала ждать его следующего хода. Я была напугана, и все мысли, которые только можно было представить, крутились в голове. Мол, может быть, он собирался накинуться на меня? Или, может, хотел вынудить меня делать что-то с самой собой? Я понятия не имела, какие вещи Ригли на самом деле имел в виду. Если он хотел, чтобы я делала кое-что с собой, пока он смотрит, то он, пожалуй, лаял не на то дерево. Как сказала бы Анна Кристиану Грею: абсолютно не допустимо.
Я неловко положила руки по обе стороны от себя, не зная, стоит ли мне коснуться его груди, шеи, подтянуть ли его ближе ко мне или что-то ещё. Мои ногти снова принялись постукивать, и я не могла это остановить, даже если бы попыталась. Я щёлкала ими в ритме сердца. Лёгкая улыбка Ригли коснулась моих глаз и, словно прямо в мои нервы вкололи какое-то седативное, я начала расслабляться. Он знал, что я волнуюсь, и молча пытался сказать, что мне нечего бояться. Его улыбка сделала это для меня. Она всегда была похожа на сияющий маяк в любой дерьмовой буре, которую я создавала в собственной голове.