Алексей положил окурки на место и направился к кустарнику. За газоном рос можжевельник в полтора метра высотой, а дальше густой орешник. Сюда, судя по всему, сыщики не заглядывали — травка не примята, выглядит девственно. И вдруг он увидел следы мотоцикла. Переднее колесо узкое, заднее широкое, похоже на «Хонду». Такие мотоциклы он видел в монастыре. Как он попал сюда? Зачем понадобилось загонять мотоцикл в укромное местечко? Для наблюдения?
Первая версия навскидку. Наташа позвонила отцу Григорию в монастырь и рассказала о назначенной встрече у Чертова копыта. Могло это случиться не раньше девяти часов вечера. Таю убили в десять. От монастыря за час не доедешь даже днем, при ярком освещении. И тут Алексей нашел окурочек. Сорт сигарет неясен, остался один фильтр, «фабрику» скурили. Он забрал окурок, поднялся по дороге чуть выше и нашел новый след. Протекторы «Пежо», та же подвеска. Значит, Наташа сдала назад и стала ждать Таю? Испугалась? Страшное местечко. До места происшествия метров двенадцать. Площадка у парапета хорошо просматривалась. Если предположить наличие свидетелей, то их место здесь. Они видят все, их не видит никто. Возможно, у него разыгралась фантазия, но если его догадки верны, то свидетели были. Как минимум двое. Один находился в тени кипариса, другой прятался в кустах. Может, кто-то из них настоящий убийца. Кто мог знать о предстоящей встрече? Если свидетеля взяла с собой Таисия, то зачем же он убил ее? Почем не Наташу? Если представить себе такую глупую мысль, что Наташа взяла кого-то на подмогу, то этот кто-то, наверное, не оставил бы биту с отпечатками пальцев на самом видном месте. Говорить об умышленном убийстве знаменитой дамочки глупо. Ее легко было убить дома, в ее дворце, ночью и прихватить с собой для отвода глаз кучку бриллиантов с ночного столика и толстый кошелек. На территорию усадьбы попасть проще простого. Со стороны парка обычный забор. Таисия панически боится собак, и волкодавы ее не сторожат. Охранники только у ворот, в дом они не входят, двери на ночь не запираются. Кроме собак, Таисия ничего и никого не боялась, она была человеком, не имеющим врагов. Если только они не пришли из ее прошлого, о котором никто ничего не знает. Три года у всех на виду, а тридцать пять — в тени.
Алексей знал, что Наташа к убийству не причастна, но все улики кричат, указывая на девушку. Что касается Таи, то, узнав о беременности Наташи, она могла не пережить удара. Прыжок с парапета — закономерный финал, но кто же этому поверит?
7
Отправив девушку в камеру, Блохин поднялся в свой кабинет и вызвал капитана Гусеву. Любовь Петровна проработала в команде Блохина двадцать лет. Начинала в паспортном столе, потом стала участковым инспектором, инспектором по делам несовершеннолетних и наконец добилась перевода на оперативную работу. Сейчас занималась наркотиками. Самый большой объем работы доставался ее отделу. Сбыт «травки» и кокаина в курортный сезон достигал небывалых масштабов. Сеть работала бесперебойно, слаженно и очень грамотно. Ловили только перекупщиков и реализаторов. Шестерок. Глубже копнуть не удавалось. Одурманенных зельем отдыхающих задерживали табунами, но снабженцев и курьеров — ни одного. Притоны росли как грибы. Процветала проституция, но на нее закрывали глаза, людей не хватало, и жрицы любви чувствовали себя вольготно, хотя милиция работала в круглосуточном режиме.
— Займись этой дивчиной, Люба, — сказал он. — Я не сумею найти к ней подход. Не могу я работать с женщинами, тем более с упрямыми.
— Ты снимаешь меня с задания, Родион?
— На три-четыре дня, не больше. Тут все шито белыми нитками. Я сам буду заниматься этим делом. Вечером еду на вокзал встречать следователя из краевой прокуратуры. Губернатор взял это дело под личный контроль. Не хватает нам только международного скандала. У Таисии двойное гражданство, во Франции она пуп земли — владелица гостиничной империи. Это здесь она баловством занималась. Дело не сложное, но без тебя я не обойдусь.
— Наташу я не знаю. Видела ее пару раз, но уверяю тебя, Родя, Алешка с дерьмом не свяжется, он людей насквозь видит. Ты с ним сегодня пять минут поговорил и ничего не понял, а ему этого хватило, чтобы узнать о тебе больше, чем ты сам о себе знаешь.
Подполковник поморщился и махнул рукой.
— Брось! Обычный пижон. Может, он и сам замазан в этом деле.
— Стареешь, Блохин, пора на пенсию. Кстати, о птичках. От Артюхова Угрюмов поехал в бар «Старая крепость», и я тому свидетель. У него железное алиби. И еще. Если бы Алешка задумал преступление, то у тебя не только улик, но и намеков не было бы, кто, зачем и почему его совершил. Ничего кроме трупа. А у тебя весь расклад на руках.