— Победа? Я не вижу никакой победы, я вижу план очередного убийства.
Игорь со злостью швырнул рюмку в стену. Таким я его еще не видела.
— А ты как думала, дура! Если Алешка сейчас женится на Наташке, то после его смерти все деньги достанутся ей и мы ничего сделать не сможем. Ты о себе подумала? Всю свою жизнь горбатилась на сестру-фанатичку, убивая ее мужей и делая грязную работу. Таисия тебя презирала! Убогая сестренка, готовая пойти на все ради сумасбродной миллионерши, лишь бы не сдохнуть с голода. Ты же ни на что не способна! Дура по своей природе. Тебе нашли мужа-миллионера, так ты и его ухитрилась потерять ради плотских утех.
— Кто тебе об этом сказал?
— Твоя сестра. Она покатывалась со смеху, рассказывая о твоих похождениях. В семье не без урода. Одной дано все, весь мир у нее в кармане, вторая — ходячая неудача.
— Поэтому ты выбрал меня. С дурой легко иметь дело, с Таей ты сидел, не пикая, как мышь. Но и она погорела, бывший любовничек предъявил ей компромат, посадил бабу в лужу.
— Именно что бабу. У вас у всех куриные мозги. Той пленки, сделанной десять лет назад, грош цена. Я ее очень хорошо помню, видел, и не раз. Это я напугал Таисию возможными последствиями, я предложил ей уйти из жизни. Временно, разумеется, чтобы избавиться от шантажиста. Она не на шутку испугалась, но я убедил ее. Отличная идея. Убить двух зайцев одним выстрелом, избавиться от шантажиста и посадить Наташку в тюрьму, сделав ее убийцей.
— Те же слова я слышала от нее.
— А кто ей внушил эту идею? Та пленка десятилетней давности ничего не доказывает. Она уговаривает любовника убить ее мужа, но там не произносится ни одного имени, а Таисию невозможно опознать, она сделала две операции по омолаживанию. Сейчас этой пленке грош цена. Дело закрыто и сдано в архив, его моль съела. Какой идиот будет поднимать закрытое дело десятилетней давности, ради чего? Чтобы найти следственную ошибку? Срок давности истек.
— Убийство не имеет срока давности.
— Об убийстве и речи не идет. Доказана самооборона. Что дальше? В какой-то дыре у черта на куличках достанут из архива забытое всеми дело, чтобы следователи доказали, что другие следователи были полными идиотами. Но это еще не все. Надо обвинить в убийстве гражданку Франции, известную всему миру миллионершу, мецената, приносящую в казну России большие доходы в виде налогов и восстанавливающую на свои средства убогие российские курорты. Ты хоть понимаешь, о чем идет речь, куриная голова? Нет. Таисия тоже не понимала. Потому что всю жизнь жила в страхе и ждала разоблачений. А то кругом живут одни идиоты! Ведь это французы, а не я прозвали ее Черной вдовой. Плевать им, скольких мужей она загнала в могилу. Таисия жила в роскоши и давала жить другим. Она не давила конкурентов и закрывала глаза на аферы своих банкиров. Она удобна всем, и никто не хочет видеть другого на ее месте. А ты говоришь «компромат». Не смеши людей. Я знаю шантажиста. Козявка! Поп с кладбищенского прихода, решивший погреть руки у пылающего костра. Его ничего не стоит раздавить, как клопа, и никто этого не заметит. Но я не стал этого делать. Такую шушеру нельзя воспринимать всерьез и марать об нее руки. Пусть ползает, как червь, пока вороны не склюют. Идиот! Кем он себя возомнил?
Игорь взял мою рюмку и, налив в нее коньяк, сказал:
— Выпьем за удачу, сестренка. Мы с тобой еще пошумим.
— Принеси мне тоже рюмку, — тихо попросила я.
Игорь поморщился, потом встал и направился на кухню.
Конечно, я в его представлении была полной дурой, но инстинкт самосохранения у меня очень хорошо развит. Я увидела видеокамеру, лежащую на стуле возле кушетки, улучила момент и нажала на кнопку записи. На объективе, повернутом к стене, был надет колпачок, но для меня это было неважно, главное — звук на ленту записывался. Когда Игорь вышел за рюмкой, я остановила запись, вынула кассету и сунула ее под подушку. У меня не было никаких планов насчет записи, я хотела прослушать все еще разок и проанализировать сказанное в спокойной обстановке. Я, сколько себя помню, была марионеткой сестры, теперь стала марионеткой подонка, живущего по законам джунглей. Ничего не изменилось.
Стрешнев принес рюмку, и мы выпили. Он положил на стол ключ.
— Будешь жить здесь. Об этой квартире никто не знает. Из города ни на шаг, от меня спрятаться невозможно, да и куда ты денешься без гроша в кармане и без паспорта. Теперь я твой бог, молись на меня, чтобы я вытащил тебя из грязи. Со мной не пропадешь. В ближайшие дни я буду загружен делами. Решение будем принимать по ходу следствия, вперед забегать не хочу. Жди. Будет время, объявлюсь. Мы начинаем новую партию, королевский гамбит.